— От имени армии я бы хотел предложить вам компенсацию. У нас есть возможность увеличить сумму страховых выплат по вашему контракту. По нашему усмотрению…
— Проваливайте!
Арильд на пару секунд возвел глаза к потолку, потом снова посмотрел на сидящего перед ним человека.
— Это не для вас, а для вашей жены и вашего сына. Если бы вас убили в бою, ей полагалась бы пенсия. Достаточно, чтобы обе стороны проявили немного доброй воли, и тогда условия вашей страховки можно будет изменить. — Он поднял бумаги, потряс ими. — Так, чтобы пенсия полагалась и в случае долговременной болезни. — С холодной усмешкой он подытожил свое предложение: — Вы можете сильно облегчить жизнь Луизы и Йонаса. Уверен, вы оцените мое предложение. — Арильд взмахнул ручкой с золотым пером. — Все, что я прошу взамен… — Он пожал плечами. — Да вы и сами знаете. Так что решайте. — Он опять взялся за бумаги, протянул их Рабену. — Все зависит только от вас. Луиза — привлекательная молодая женщина. Она с легкостью найдет другого мужа. Вероятно, офицера. Если у нее не будет никакой материальной поддержки… — Арильд обвел комнату взглядом. — Кто станет винить ее за это?
Луиза Рабен один раз позвонила в Управление полиции, чтобы справиться о состоянии своего мужа, и пять раз в военную прокуратуру, пытаясь добиться разрешения поговорить с отцом.
В девять тридцать она предприняла очередную попытку договориться с военной полицией: вышла из лазарета на улицу, накинув пальто и шарф, дозвонилась до дежурного, стала умолять его выслушать ее.
Наконец ее соединили с человеком, с которым она говорила этим утром уже дважды.
— Это опять вы? — жизнерадостно воскликнул он.
— Послушайте. Мой отец у вас со вчерашнего вечера. Я бы хотела увидеться с ним.
— Его допрашивают.
— Да что же это такое! Если бы он был уголовником, меня давно допустили бы к нему.
— Да-да, слышал: вы в этом разбираетесь, — со смехом заметил ее собеседник. — Поверю опытному человеку…
— Это мой отец. Он хороший офицер. Разве вы…
— Я не имею права обсуждать конкретные дела. И уж точно не по телефону. Когда ему разрешат принимать посетителей, мы вас известим. — Пауза. — Неужели я не сказал вам это в прошлый раз? Да нет же, точно говорил. А вы снова звоните и отрываете меня от дел.
Она чуть не взвыла от отчаяния. Но вспомнила мужа, который имел привычку впадать в ярость и тем только усложнял ситуацию.
— Простите, что накричала на вас, — сказала Луиза. — У нас очень тяжелый день. Сегодня прощание с солдатами.
Он промолчал, и она почему-то представила, как он гримасничает там, на другом конце провода.
— Могу я попросить вас о маленьком одолжении? — взмолилась Луиза. — Передайте ему сообщение от меня. Скажите, что…
— Никаких сообщений. И это я вам тоже говорил.
— Ну что ж, хорошо. Спасибо и на этом. Вы…
В трубке раздались короткие гудки. Она выругалась и вдруг услышала вой полицейской сирены. В ворота части, сверкая синими мигалками, въехала черная машина, за ней еще три. Замыкал процессию белый фургон, из которого сразу после остановки стали выпрыгивать люди в форме.
К человеку, вышедшему из первой машины, тут же подбежал Согард. Майор был в парадной форме, подтянут и безукоризнен, как всегда. Луиза узнала этого высокого немногословного полицейского, она уже встречалась с ним в управлении. Громким, отрывистым голосом он начал отдавать команды своим подчиненным, собравшимся вокруг них.
— Что здесь происходит, черт возьми? — кричал Согард. — Нас не предупреждали…
— Об обысках не предупреждают. — Полицейский вытащил удостоверение, махнул им перед лицом Согарда. — Леннарт Брикс, начальник отдела убийств. Помните меня?
— У нас сегодня церемония прощания.
— Мы постараемся не мешать, — сказал Брикс и извлек из кармана темно-синего пальто лист бумаги. — Вот ордер на обыск. У нас есть основания считать, что на территории вашей части укрывают важные улики.
— Если вы объясните, что именно вы ищете…
Брикс с откровенной насмешкой посмотрел на майора с высоты своего роста.
— Как я вижу, вы здесь теперь за главного, Согард. Какое быстрое продвижение.
Его замечание осталось без ответа.
— Если не хотите такого же быстрого понижения, не мешайте нам, — добавил Брикс. — Мне нужен человек с ключами от всех дверей. Никто не должен покидать расположение части вплоть до моих распоряжений.
Он сунул ордер в руку притихшему Согарду и пошел к своим людям, направив очередную группу обыскивать склады.
Луиза подошла ближе, с удивлением заметив, что Согард испуган. Никогда еще она не видела у него такого лица.
К майору подошел Саид Биляль. Он тоже был в парадной форме, на голове черный берет. Как всегда, без улыбки.
— Что случилось? — спросил он.
— Свяжитесь с генералом Арильдом, — приказал Согард.
Биляль наблюдал за полицейскими.
— Что им опять нужно?
— Выполняйте приказ! — заорал на него Согард. — Живо!
Она смотрела на его перекошенный от гнева рот.
— Займитесь тем, что вам велено, Биляль, — сказал Согард уже тише, не встречаясь с ней глазами.
На Слотсхольмене наступил штиль. Карина постоянно висела на телефоне, Бук в отчаянии ждал новостей из Афганистана.
— На Краббе давят его же сторонники, — доложила Карина после очередного телефонного разговора. — Членам партии не нравится вызванная его поступком шумиха.
Бук ходил по кабинету и чистил зубы щеткой, которую она отыскала для него. В коридоре уже сидели присланные администрацией грузчики, готовые начать переноску его вещей. Повсюду громоздились коробки.
— Я поговорю с ним. Краббе не меньше моего хочет докопаться до истины.
Она поморщилась.
— В чем дело? — тут же спросил Бук.
— Томас, так или иначе, но он наверняка хочет получить какую-то политическую выгоду для себя.
— Это не важно. — Он схватил стакан воды, прополоскал рот, сплюнул воду обратно в стакан. — Неужели полицейские и правда вернутся из Гильменда ни с чем?
— Плоуг должен знать больше об этом.
— Тогда где он, черт возьми? Почему он всегда исчезает в тот момент, когда нужен мне?
Она не слушала его негодующих воплей, разговаривая с нетерпеливым грузчиком, который вошел в кабинет и ждал указаний. Пришлось вручить ему две коробки с папками.
— Пресса поставила на вас крест. Трое депутатов парламента обвиняют вас в государственной измене.
— Что? — Лицо Бука вспыхнуло яростью, он провел пальцами по волосам. — В измене? Да в каком веке они живут, эти болваны?
