Теперь время перевалило за полдень, на смену заступила новая команда следователей, таких же неприветливых, в одинаковых темных костюмах. Ни один из них толком даже не присаживался, они, очевидно, тянули время — и крали драгоценные часы у него. Бук не имел юридического образования, но он ни на миг не сомневался, что ничего преступного в его действиях не было.
— Расскажите нам еще раз свою версию событий, — вместо приветствия произнес очередной скучающий представитель службы безопасности. С ним был второй, более молодой сотрудник.
Бук утер рукой потное лицо.
— Это политическое дело, а не уголовное, во всяком случае пока. Премьер-министр понимал, что в моем распоряжении оказались свидетельства нарушений с его стороны. Министр обороны был готов поддержать меня. Каким-то образом премьер-министр обо всем узнал и попытался представить дело так, будто виноваты мы. — Бук улыбнулся следователю. — С вашей помощью. Вам нравится, когда вас так используют?
— Проблема в том, — сказал следователь, — что показания Россинга расходятся с вашими. Его, кстати, выпустили без предъявления обвинений.
— Это потому, что Грю-Эриксен договорился с ним! Предложил сделку, скорее всего. Но факты от этого никуда не делись…
— Откуда премьер-министр мог узнать о ваших будущих шагах? — спросил его более молодой следователь.
— Кто-то рассказал ему! Разве это не очевидно? Вы держите меня здесь без всяких оснований!
— По вашему, государственная безопасность — это не основание?
— Я ничем не навредил государственной безопасности. Наоборот, я защищаю ее.
На столике у окна лежала папка. Оба следователя отошли туда, взяли по несколько страниц.
— Давайте посмотрим, — сказал старший из них. — Во-первых, секретное письмо службы безопасности оказалось достоянием общественности.
— Я здесь ни при чем! — замахал указательным пальцем Бук.
— Вы встречались с сотрудником полиции, отстраненным от службы. Ее имя Сара Лунд. Зачем?
— Министр юстиции имеет право встречаться даже с уволенными полицейскими. К тому же, как я понимаю, ее снова восстановили в должности. Не вижу, в чем проблема.
Они не стали задерживаться на этом пункте.
— Вы навещали своего предшественника Монберга, и вскоре после этого он покончил с собой.
— Объясните мне, в чем я нарушил закон, навещая его?
— Ваш сотрудник получил доступ к секретной информации без соответствующих полномочий.
— Мой сотрудник! Не я!
— Вы препятствовали расследованию, проводимому службой безопасности. Вы защищали исламистские организации и их права. Вы инициировали встречу с журналисткой, которая снабдила вас сведениями, незаконно полученными ею во время работы в Министерстве обороны…
Бук не выдержал и уронил голову на сложенные на столе руки. Он не спал всю ночь, и у него не было сил выслушивать всю эту чушь.
— Ради бога, — взмолился он. — Неужели меня продержали здесь всю ночь только из-за того, что вам и вашему новому начальнику не нравится моя манера одеваться?
— Наша страна находится в состоянии войны! — провозгласил следователь помоложе и наконец-то сел за стол. — Есть слово, обозначающее деятельность, направленную на подрыв государства и демократии. Это слово — «измена». И не важно, что там или здесь убиты какие-то афганцы. Измена остается изменой. Это предательство интересов собственной страны.
Бук устало застонал, закрыл глаза и зевнул.
— Вы продолжаете настаивать на своих обвинениях против премьер-министра?
— Нет. — Бук поднял голову и посмотрел на следователей. — Вы это хотели услышать?
— Это хорошее начало, — сказал молодой следователь и подмигнул старшему товарищу.
— Отлично, — кивнул Бук. — Потому что я намерен уточнить их. Теперь я утверждаю, что Грю-Эриксен — изменник, и если бы вы не были такими безропотными слабаками, вы сейчас допрашивали бы его и ему светили бы в глаза лампой, ему не давали бы спать всю ночь, в надежде сломать и выжать признание. Он изменник, а вы его марионетки…
В дверь постучали, и дежурный сообщил, что прибыл адвокат. Вслед за этим появился высокий бесцветный человек и негромко переговорил с обоими следователями. Бук не услышал ни слова из их разговора.
— Эй! Что происходит? — Он стукнул тяжелым кулаком по столу. — Или я вдруг стал невидимкой?
Он подумал, что с марионетками, пожалуй, перегнул палку. За это ему лучше будет извиниться.
Но затем к нему обернулся сотрудник службы безопасности и сказал:
— К вам пришли. Ожидают внизу.
— Мне разрешены свидания?
— Конечно. Более того, вы свободны.
В круглом вестибюле управления у парадной лестницы его ждали Карина и Карстен Плоуг.
— Должен сказать, — произнес Плоуг, когда Бук спустился к ним, — что я впервые встречаю министра из тюрьмы.
— Все когда-то бывает в первый раз, — заметил Бук. — И, кроме того, я уже не министр.
— Да, и я уже не первый заместитель, — сник Плоуг.
— Главное, что вы свободны, — сказала Карина.
— Да, — согласился Бук. — Но почему?
— Лунд все-таки нашла кое-что в Афганистане. — У нее с собой была папка, полная фотоснимков. — Взгляните.
Маленький череп с дырочкой в виске. Армейский жетон, закопченный дымом.
— Вот что она искала, когда покинула контролируемую нами зону, — сообщил Плоуг. — Теперь полиция ищет датского военнослужащего. Они считают, что это он совершил все убийства, чтобы не допустить пересмотра гильмендского дела.
— А кто убил ту семью в Афганистане?
— Военные говорят, что теперь это их забота, — сказала Карина без особого энтузиазма. — Но если они даже тела убитых афганцев не сумели найти… — Она посмотрела на него. — Невозможно выиграть все битвы, Томас.
Эти двое не бросили его, несмотря ни на что. Теперь их карьеры, возможно, безнадежно испорчены, и все это из-за такой малости, как природное чувство справедливости.
— Спасибо, — искренне произнес Бук. — Могу я после всего, что вы для меня сделали, попросить вас созвать совещание парламентских партий? Только без Грю-Эриксена.
— Попробуем, — ответил Плоуг неуверенно.
Осторожность никогда не покидала его. Она была его частью.
— Просто скажи, что тебя беспокоит!
— У тебя ничего нет на Грю-Эриксена, — поделился своими сомнениями Плоуг. — Я уже тебе говорил. Тебе надо направить внимание на Россинга. Мы знаем, что он лгал. Мы можем это доказать.
Бук только засмеялся:
— А, старая песня…
— Кстати, тебя выпустили по приказу Грю-Эриксена, — добавил Плоуг.
