— Меня тогда здесь не было, сэр, — сухо ответил ему далекий голос.
— А теперь вы там, так что выполняйте приказ. И постоянно держите меня в курсе.
Он положил трубку. Новый заместитель стоял рядом. В нем не было ни жесткости, ни чопорности Согарда. Он, скорее, напоминал обычного штатского человека, зачем-то надевшего на себя военную форму.
— Есть известия от генерала Арильда? — спросил Ярнвиг. — Мне нужно с ним поговорить.
— Пока нет. Сегодня вечером прибывает группа новобранцев. Если хотите, я мог бы сам их встретить.
— Нет-нет, — ответил Ярнвиг, глядя на гору бумаг на столе, почти все касались дела Рабена. — Спасибо, я справлюсь.
— Я подумал… Вернулась ваша дочь. Она хочет видеть вас. У нее… — Он сочувственно сдвинул брови. — У нее усталый вид. Правда. Если я вам понадоблюсь…
— Тогда я сообщу вам. Пригласите ее ко мне.
Майор кивнул за окно.
— Она сейчас у вас дома. Собирает вещи. Насколько мне известно, она вызвала такси в Хорсерёд.
Ярнвиг снял очки для чтения.
— В Хорсерёд?
Две большие сумки уже были набиты одеждой. Рядом стоял Йонас и пытался засунуть во вторую пластмассовый меч.
Рюванген всегда был для нее крепостью, защищая ее, но и одновременно удерживая в своих стенах. Как семья. Компромисс между безопасностью и свободой. Луиза чуть было не заключила сделку, за которую пришлось бы заплатить слишком высокую цену. Она снова вспомнила тот день, когда они с Согардом…
Дело было совсем не в нем, и даже не в Йенсе. Просто настало время, когда она больше не хотела быть частью системы, выполняя привычную роль солдатской жены и матери. Настало время вырваться из удобной и надежной западни, чтобы понять, кто для нее по-настоящему дорог. Настало время уйти.
Забыв о сборах, Луиза задумчиво стояла посреди комнаты, глядя на неубранную постель.
Вошел отец. Она улыбнулась ему, понимая, что он уже знает.
— Нам пора ехать, папа.
— Могу я спросить куда?
— В Хорсерёд. Чтобы быть рядом с Йенсом. Нам дадут семейное жилье.
Она взяла с вешалки шарф, свернула его, положила в пакет с рубашками Йонаса.
— Это не очень далеко отсюда. Я смогу приезжать на работу в лазарет, и не придется увольняться.
Она долго простояла под горячим душем, смывая грязь и память о том месте, куда ее привез Биляль. Ссадины заживали. Впереди забрезжил свет, пусть пока тусклый и зыбкий, но она видела его. И впервые за долгое время она снова думала о будущем.
— Мы должны уехать из Рювангена.
— И жить в гостинице при тюрьме?
— Это ненадолго. Адвокат обещала, что Йенса выпустят недели через две, самое большее — через три. — Она погладила Йонаса по голове. — Мы потерпим. Правда, сынок?
Йонас не прислушивался к разговору взрослых, он все еще пытался вместить в сумку как можно больше игрушек — драконов, мечей и солдатиков.
Она подошла к отцу, вынула из сумочки ключи и передала ему. Он стоял с видом человека, которого предали. Лишили чего-то, что всегда принадлежало ему, и только ему.
Ах, солдаты, подумала она. Вы такие хорошие, такие честные, вы так цепляетесь за то, что вам дорого, чтобы оставаться сильными и уверенными в себе.
— Папа… — Она положила руки ему на плечи, поцеловала его обветренную щеку. — Мы увидимся завтра. И послезавтра. И на следующей неделе. — Она прикоснулась к его лицу, заглянула в глаза, полные боли. — Мы уходим не от тебя. Мы просто уезжаем отсюда.
— Хорошо, — прошептал он.
Мужчинам всегда недостает слов, чтобы выразить свои чувства.
Подбежал Йонас и молча вложил в руку Ярнвига игрушечного воина с мечом и щитом. Полковник крепко сжал в ладони подарок внука.
— Скоро приедет такси, — сказала Луиза, быстро целуя его в щеку. — Я позвоню. Пойдем, Йонас.
Они ушли не оглядываясь. Ярнвиг смотрел им вслед, по-прежнему сжимая в руке игрушечного солдатика.
Потом он долго сидел за обеденным столом, пытаясь представить себе этот дом без них, без энергии и тепла Луизы, без звонкого голоса Йонаса.
Дом будет мертвым. Просто еще одна кирпичная коробка за высокой стеной.
Зазвонил телефон.
— Вы просили, чтобы я нашел генерала Арильда, — сказал его новый заместитель.
— Да.
— Он здесь.
Арильд ждал его в кабинете. Он просматривал документы на столе, затягиваясь сигаретой. Ярнвиг не знал, как себя вести, поэтому только натянуто улыбнулся.
— О, да брось, Торстен, — сказал Арильд. — Ты же не собираешься разыгрывать передо мной невинно обиженного? Как девочка, ей-богу!
Ярнвиг занял свое место, Арильд подтянул стул и сел напротив.
— Я не понимаю, о чем ты.
Арильд обвел рукой кабинет:
— Ты опять здесь. Опять командуешь Рювангеном. Звание тебе вернули. Луиза жива и здорова. Все прекрасно. А ведь я мог бы отправить тебя под суд, если бы захотел.
— Рабен был прав.
Арильд насмешливо прищурился:
— Ну и что из того? Он был преступником, сбежавшим из тюрьмы, а ты помог ему скрыться от службы безопасности. Но не будем мелочиться! Что было, то прошло.
Ярнвиг молча кивнул.
— Вот так дела! — продолжал Арильд, широко ухмыляясь, словно все это его очень веселило. — Ну и наворотил наш Биляль, и все только для того, чтобы мы никогда не узнали, что на самом деле случилось в Гильменде.
— Но ведь ты знал?
— Я? — Арильд запрокинул голову и захохотал.
Иногда с трудом верилось, что он старше Ярнвига. Арильд сохранил отличную форму и мог бы хоть завтра отправиться в действующую армию, если бы захотел. Может, он и хотел.
— Откуда? Я всего лишь штабная крыса, перекладываю бумажки. Моя жизнь даже скучнее твоей.
Ярнвиг смотрел на него, все больше убеждаясь в том, что генерал обо всем знал.
— Ты веришь мне? — спросил Арильд.
— Нет, — твердо ответил Ярнвиг. — Я знаю, как организуется засылка спецназа в тыл, я ведь работал с тобой однажды…
— Это было давно. Сейчас другие времена.
— Никаких документов, никаких намеков, которые могли бы указать на человека, никаких следов…
— Все это твои фантазии, — отмахнулся Арильд.
— Если тебе есть что рассказать, скажи сейчас. Скрывать бессмысленно. Делом занимается полиция. Если ты признаешься, я постараюсь сделать все, чтобы не допустить огласки. Я не хочу, чтобы пострадала армия…
— Каким же самодовольным кретином ты стал, — заявил Арильд и выпустил струю дыма в потолок. — Ты не видишь дальше своего носа, весь твой мир заключен в этих жалких стенах. Ты даже понятия не имеешь, как изменилась жизнь вокруг, как все усложнилось.
