Сейчас все обстояло примерно так же, хотя Ульрик Странге ничего этого, разумеется, знать не мог.
— Мы бродим кругами по одной и той же комнате, — прошептала Лунд, — потому что та, которая нам нужна, находится неизвестно где и под замком.
В этот момент дверь распахнулась, в кабинет вошел Кёниг, а за ним — мрачная Хедебю и невозмутимый Брикс. Совещание закончилось.
Шеф службы безопасности направился прямо к ним.
— По поводу того инцидента в Афганистане, — сказал он. — Мы не знаем в точности, что там произошло. Однако некая фундаменталистская группировка считает, что солдаты все-таки были виновны, несмотря на оправдательный приговор военного суда.
Лунд только вздохнула и ничего не сказала.
— Все указывает на это, — продолжал Кёниг. — Взять хотя бы веб-сайты. Налицо прямые угрозы против солдат и системы, которая их оправдала. Это направление и должно стать главным в расследовании. Кто бы его ни вел.
Хедебю слушала, сложив руки на груди и не глядя ни на кого. Лунд прекрасно понимала, к чему все идет.
— Результатов пока не достигнуто, — сказала заместитель комиссара полиции. — Поэтому я прошу Брикса с сегодняшнего дня составить новую следственную команду.
Странге вскочил:
— Что?
— Вы можете отдохнуть несколько дней… — попыталась смягчить удар Хедебю.
Лунд не слушала. Все это она уже проходила. Поэтому стала смотреть на подборку фотографий, вывешенных на стене. Обуглившийся череп Грюнера. Умоляющий взгляд Анны Драгсхольм в объектив видеокамеры. И разрезанный пополам жетон Мюга Поульсена, окрашенный его кровью.
— Мы уже далеко продвинулись. — Странге еще пытался спорить.
— Вы упустили свидетеля! — крикнула Хедебю. — В то время, когда рядом находился убийца!
— Она сбежала! Не могли же мы держать ее в наручниках!
В голосе Хедебю зазвучали визгливые нотки. Она не любила, когда ей перечили.
— Вы знали, что религиозные фанатики взялись истребить весь этот отряд. Вы допустили грубейшую ошибку, и не пытайтесь отрицать это…
Сколько фотографий. Лунд переводила взгляд с одного снимка на другой, не понимая, почему они так мало говорят ей. Раньше, когда она еще работала в полиции, она умела не просто смотреть, но и видеть, и дар воображения помогал ей постепенно выстроить всю картину.
— Это возмутительно, — негодовал Странге, пока заместитель комиссара полиции приводила свои доводы.
— Вы не могли бы помолчать! — прикрикнула на них Лунд. — Я пытаюсь думать.
Стало тихо. Затем Хедебю решила, что с нее хватит:
— Вы оба можете отправляться домой.
— Что, если это кто-то другой? — предположила Лунд, будто не слышала последних ее слов. — Что, если это вовсе не фундаменталисты, которым не понравился отряд Рабена? — Она встала, прошлась перед снимками жертв. — Все это так… симметрично. Так логично. Разве так работают террористы? Составляют списки, разрабатывают план?
— Что вы хотите сказать? — заинтересовался Брикс, хотя Кёниг и Хедебю переглядывались с недовольным видом.
— Представьте, что нас намеренно вводят в заблуждение. — Лунд повернулась к нему, впилась в него глазами. — Представьте, что кто-то создал миф и заставил нас в него поверить. Листовки, Единоверец, Мусульманская лига. Эта марионетка Кодмани.
— Да что она такое несет, Брикс? — раздраженно бросила Хедебю.
Лунд посмотрела на нее:
— Вы можете подумать спокойно хотя бы минуту? Драгсхольм хотела возобновить дело. Она просила Томсен дать повторные показания. — Повернувшись к фотографиям, она углубилась в раздумья. — Кто-то не хочет, чтобы тому делу снова дали ход.
— Кто? — крикнула Хедебю. — Они все мертвы. Остался один Рабен, но вот беда — он был в Херстедвестере, а это надежное алиби.
— Взрывчатку украли со склада в Рювангене, — вставил Странге. — И детонаторы использованы армейские. Разве кучка фанатиков-мусульман способна на такое?
Кёниг молчал, глядя на свои ноги.
— Мы даже не уверены, что в Гильменде что-то произошло, — сказала Хедебю. — Или что Драгсхольм хотела добиться пересмотра дела.
— Это мы как раз знаем, — тихо проговорил Кёниг. — Дело действительно будет пересмотрено, как я вчера узнал от министра. Теперь это политический вопрос, и я прошу всех соблюдать осторожность.
— Это вопрос четырех убийств! — не выдержала Лунд.
— Нет ничего, что связывало бы события в Гильменде с убийствами, — слабо сопротивлялся Кёниг.
Брикс даже удивился:
— Неужели? А по-моему, связь есть, и она многое объясняет.
— Армия своих не убивает! — воскликнул шеф службы безопасности. — Говорю же вам. — Взгляд на Хедебю: — Всем вам говорю. Мы должны заняться Мусульманской лигой, сторонниками Кодмани.
— Всех его сторонников мы уже задержали, — парировала Лунд. — И это никак не помогло Лисбет Томсен.
— Армия не…
— Мы говорим не об армии, а об одном человеке, — не дала она ему договорить. — Возможно, это один солдат, у которого есть мотив. И у него есть имя. Томсен назвала его мне. Перк…
— У меня нет времени на эту чушь. — Кёниг подхватил свой портфель и воззрился на Брикса. — Мы проведем брифинг, когда вы соберете новую следственную группу. Я хочу…
— Следственная группа перед вами, — бесстрастно заговорил Брикс. — Лунд и Странге продолжат работать над делом.
Хедебю и Кёниг так и замерли, не дойдя до двери.
— Объяснитесь, — сказала Хедебю.
— Я начальник отдела убийств. И только я решаю, кому поручить ведение того или иного дела. Два этих сотрудника лучше остальных знакомы с материалами, назначать кого-то другого было бы поспешно и неэффективно. — Он улыбнулся мягко. — Уверен, что вы поймете.
В первую секунду казалось, что Хедебю будет возражать. Однако она, подумав, сказала только:
— Вы, Брикс, несете полную ответственность.
И тогда они ушли.
Лунд тоже взялась за куртку.
— Мы в Рюванген, — сказала она.
— Только не давайте им повода жаловаться, — предупредил ее Брикс.
— Мы должны найти Перка.
Двое оперативников в форме вели кого-то в комнату для допросов. Лунд узнала Луизу Рабен.
— Что здесь делает его жена?
— Вчера она виделась с мужем, — ответил Брикс. — Кто такой Перк?
— Как такое возможно? Разве служба безопасности не ведет за ней наблюдение?
— Не знаю. Она признала, что рассказала ему о том, где может быть Томсен. Этот Перк…
— Перк — это призрак, — вставил Странге. — Его придумал Рабен. — Он задумчиво посмотрел на Лунд. — Он ведь не совсем здоров. Может, Рабен и есть тот Перк. Вы об этом думали?
