Глава 1
Если с напряжением ждешь важного телефонного
звонка, то трубка будет упорно молчать, все забудут ваш номер. Но если вы
решили мирно полежать в ванне с пеной, то телефон начнет звонить как
оглашенный. Я быстро выскочила из воды, схватила халат, натянула его на мокрое
тело и бросилась искать мобильный, который заливался соловьем.
У нас большая семья и огромная собачье-кошачья
стая, остаться одной в доме практически невозможно, но сегодня как раз такой
уникальный случай. Рано утром Маша, Ирка и Иван погрузили в машину всех
животных и повезли их в ветеринарную клинику. Нет, Хуч, Черри, Снап, Банди,
Жюли и Клеопатра с Фифиной здоровы, просто мы раз в год проводим общую
диспансеризацию, и, если честно, никто из четверолапых не любит ездить к
доктору. Питбуль Банди, увидев врача со шприцем, обычно, не забыв
предварительно описаться, падает в обморок. Пуделиха Черри, едва к ней
приближаются с желанием взять капельку крови, валится на пол и растекается, как
желе. Черри словно лишается костей, и сгрести с плитки ее практически
невозможно. Ротвейлер Снап избрал другую тактику, он устраивает натуральную
истерику. Едва машина заруливает во двор клиники, как Снапун принимается выть,
сперва тихонько, потом все громче и громче, а когда его пытаются вытащить из
автомобиля, «храбрый» пес тормозит всеми четырьмя лапами и орет так отчаянно,
что сбегаются сердобольные прохожие и начинают возмущаться и звонить в общество
защиты животных. С кошками чуть легче, они сидят в перевозке, и врачи научились
вытаскивать их без особого ущерба для собственного здоровья, нужно лишь
натянуть на руки толстые кухонные варежки. А вот Жюли, несмотря на свои
крохотные размеры, отчаянно кусается. Йорку приходится заматывать пасть, и,
пока доктор ее осматривает, Жюли упорно пытается прогрызть бинты. Она, как и
Банди, норовит превратить кабинет в туалет, но, если питбуль писается
бессознательно, от страха, терьериха действует намеренно. Как только ее
опускают на пол, она с ловкостью обезьянки забирается на ботинки врача… А потом
Маша стрелой мчится в ближайший торговый центр, чтобы приобрести доктору новую
обувь взамен испорченной.
Единственный храбрец у нас мопс Хуч. Он
спокойно входит в лечебницу и, не обращая ни малейшего внимания на очередь,
важно шествует в знакомую комнату. Если на столе у ветеринара сидит незнакомая
собака, Хучик с явным удивлением произносит:
– Гав?!
В переводе на человеческий язык это означает:
«Эй, доктор, что за дела? Я уже здесь!»
После того как мопса усаживают под большой
лампой, он протяжно вздыхает, сам подает медсестре правую переднюю лапу и
отворачивает морду к стене. Наблюдать за тем, как у него берут кровь, Хучу не
нравится. Весь персонал медцентра обожает мопса за примерное поведение, врачи,
фельдшеры и уборщицы закармливают его вкусными дропсами. Ясное дело, остальных
наших хулиганов никто ничем не угощает. Вот и сейчас, очевидно, уже душа мопса
наслаждается проявлением всеобщей любви, а желудок – конфетами.
Дегтярев уехал в командировку, раньше чем в
пятницу он не вернется, а Аркадий с Ольгой улетели в отпуск в Киев к маме
Зайки, их не будет до двадцать пятого января.
Сегодня я могу наслаждаться столь редким для
меня одиночеством. Вот только к телефону никто, кроме меня, не подойдет. Очень
надеюсь, что это звонит посторонний человек, а не Маня, забывшая дома историю
болезни кого-то из псов, она будет сердиться на мою нерасторопность.
Споткнувшись о консоль в коридоре и едва не
опрокинув торшер в столовой, я заметалась в поисках трубки. И где она? Почему
мы никогда не кладем аппарат на одно место? Кто оставил в кресле огрызок
яблока? Чьи тапки разбросаны по полу? И что за настырная личность трезвонит с
утра?
Наконец я увидела верещащий аппарат под
диваном, встала на колени, схватила его и, запыхавшись, заорала:
– Кто там? То есть алло!
– Добрый день, – прозвучал в ответ красивый
баритон, – позовите, пожалуйста, Дарью Ивановну Васильеву.
У меня отлегло от сердца. Слава богу, это
посторонний человек, ему не придет в голову ругать хозяйку, которая не сразу
откликнулась на вызов.
– Можно госпожу Васильеву? – повторил баритон.
– Слушаю, – ответила я.
– Вас беспокоит Сергей Петрович Водоносов.
– Извините, кажется, мы не знакомы, –
осторожно уточнила я.
– Верно, – согласился баритон, – но нам очень
надо побеседовать.
– Кому? – насторожилась я.
– Вам и мне. Приезжайте, пожалуйста, по адресу
Туристская улица…
– Это абсолютно исключено, – решительно
заявила я, не дослушав. – Я никогда не договариваюсь о свиданиях с
незнакомцами. Допускаю, что вы порядочный человек, но мною с детства усвоено
простое правило: приличные женщины не общаются невесть с кем невесть где.
– Очевидно, Афанасия Константиновна умела
убеждать, раз вы запомнили ее уроки на всю жизнь, – засмеялся Сергей Петрович.
Я не сумела скрыть удивления.
– Откуда вам известно имя моей бабушки?
– Из дела, – коротко прозвучало в ответ, –
ваша мать как свою родственницу указала Афанасию Константиновну. Впрочем, это
длинная история, очень запутанная и, думаю, крайне для вас важная.
– Моя мать? Я ничего о ней не знаю, –
окончательно растерялась я.
– Приезжайте и узнаете много интересного, –
сказал Водоносов.
Я хотела уже воскликнуть: «Да, конечно, во
сколько?», но вспомнила о наивных детях, которые в ожидании подарка бегут за
педофилом, пообещавшим им новые игрушки, и бдительно заявила:
– Соблазнительное предложение, естественно,
мне очень хочется приподнять завесу над давними тайнами, но, повторяю, я не
общаюсь с незнакомцами.
– Младенцы не появляются на свет, сжимая в
ручках телефонные книжки с номерами друзей. Рано или поздно приходится с кем-то
заводить знакомство, – весело сказал Сергей Петрович. – Вы ведь в хороших
отношениях с Ефимом Николаевичем Пузиковым?
– Да, мы учились вместе в институте и до сих
пор дружим, – подтвердила я.
– Позвоните ему, но только прямо сейчас, –
скомандовал Водоносов и отсоединился.
