Баба Рая поправила аккуратно подстриженные
седые волосы.
– Заходите, что случилось? Ботиночки снимите,
мне убирать тяжело, хоть и невелика квартира, да силы с каждым днем убывают.
– У вас очень уютно, – отметила я, очутившись
в крохотной кухне, – цветы красивые.
– Радуют гераньки, – закивала баба Рая, –
распускаются круглый год, от того и моли нет, лучше всяких дорогих средств
работают!
– Можно посмотреть ваше пенсионное
удостоверение, – я попыталась изобразить суровую чиновницу.
– Пожалуйста, – засуетилась старуха и
потрусила в комнату.
Через пару минут она вернулась с жестяной
коробочкой, открыла крышку и громко сказала:
– Умирать скоро, вот я и приготовилась. Родных
нет, муж давно на том свете, детей не нажила. Сначала времени не было, о чужих
заботилась, а потом по здоровью не получилось. Одежду себе в гроб приготовила,
платье новое, белье, туфли, платок, денег насобирала и все бумаги сложила,
чтобы долго не искали. Вот: паспорт, пенсионное, карточка из поликлиники…
Я взяла одни «корочки» и раскрыла их.
– Логинова Раиса Матвеевна?
– Она самая! – закивала старушка.
– Фотография вроде не ваша.
– Что вы такое говорите, – испугалась она.
– Прическа совсем другая.
– Так это когда снято, – всплеснула руками
Раиса Матвеевна, – с тех пор много воды утекло, меня и не узнать! С годами
краше не делаешься!
– По-разному бывает, – не согласилась я, – в
пожилом возрасте на лице проступает характер, хотя вы правы, жадность сильно
уродует.
Баба Рая притихла.
– Зачем вы пришли? – осторожно осведомилась
она, когда пауза в беседе слишком затянулась. – Меня раньше никогда из собеса
дома не беспокоили, сама к вам хожу.
– Все когда-нибудь случается впервые, – строго
сказала я, – вам знакома Анна Львовна Королькова?
– Нет, – слишком быстро ответила баба Рая, –
мы никогда не встречались!
– Верится с трудом, – по-прежнему без улыбки
сказала я, – если учесть, что Анна Львовна живет в квартире под вами.
– Ах, вы про Нюшу! – «вспомнила» старуха. –
Понятия не имею об ее отчестве!
– Значит, с Корольковой вы знакомы?
– Выходит, так.
– Давно заходили к ней в гости?
– Мы лишь во дворе сталкивались, – врала баба
Рая, – поздороваемся и в разные стороны.
– А вот свидетель утверждает, что вы
захаживаете в сто восемьдесят третью квартиру! Раз в месяц непременно!
– По-соседски, – изменила свои показания Раиса
Матвеевна, – соли попросить, сахару! Иногда лень в магазин-то бежать.
– Но вы посещаете Королькову в строго
определенные дни, когда ей приносят пенсию.
– Это для нас праздник, – запричитала Раиса, –
ждем денег как манны небесной, и на радостях чаек пьем. Пастилы купим и пируем.
– С Мариной? – усмехнулась я. – Она скорее
специалист по спиртным напиткам.
– Ой, горе, – махнула рукой Логинова, –
поглядишь на чужих деток и обрадуешься, что своих нет. Я всю жизнь в садике
воспитателем провертелась и скажу вам, что ребята встречаются порочные, с
горшка подлые.
– Полагаю, из них вырастают такие же взрослые,
– перебила я бабу Раю, – когда они стареют, договариваются с новой порослью
плохих деток о мошеннических операциях.
Логинова приросла к стулу.
– Хотите, расскажу, как дальше будут
развиваться события? – спросила я и, не дождавшись ответа, продолжила: –
Милиция изымет ведомости, где вы расписывались за Королькову, и дверь в камеру
захлопнется. Проведете остаток жизни за решеткой, правда, тратить деньги на еду
и оплату квартиры вам не придется, государство предоставит и баланду и койку.
– Я старая, – еле слышно прошептала Раиса
Матвеевна.
– Увы. Уголовный кодекс не делает послабления
для пожилых людей, – не останавливалась я, – на снисхождение может рассчитывать
только ребенок.
– Миленькая, – застонала баба Рая, – простите!
Бес попутал! Одна живу! Денег нет! А тут…
Непрерывно всхлипывая и вытирая рукавом халата
сухие глаза, старуха быстро изложила некрасивую историю.
Некоторое время назад к ней пришла Марина и
предложила:
– Хочешь заработать?
– Конечно, – кивнула Раиса, – а что надо
делать?
– Посидеть в моей квартире и расписаться за
мать в ведомости, – разъяснила пьяница, – пенсию поделим.
Раисе Матвеевне план показался удачным, и
мошенницы стали получать чужие деньги.
– Как же вас не поймали? Неужели доставщик не
сообразил, что в разных квартирах живут одинаковые старухи, он же, наверное,
прямо от Корольковой к вам шел, – удивилась я.
– Пенсию можно и на книжку перечислять, –
объяснила Раиса, – мне ее переводят, а к Анне на дом приносят.
– Ловко вы устроились!
– Бедность проклятая, – заныла Раиса
Матвеевна, – нищета доконала.
Я окинула взглядом недавно отремонтированную
кухню, новую электроплиту, хороший холодильник, современный плоский телевизор
на стене и поняла, что бабуля врет, она совсем не церковная мышь.
– Вы вокруг-то не глядите, – стала
оправдываться бабка, – пасынок старается, сын мужа от первого брака. Но он мне
денег ни копейки не дает, продукты привозит и вещи, а дальше крутись сама.
Мне стало противно.
– Вы обворовывали Анну!
– Так ей ничего не нужно, – выпучила блеклые
глаза Раиса, – она живет в свое удовольствие! Роскошно! В санатории! За ней
врач глядит! И медсестры!
– Кто же вам рассказал о шикарном
существовании Анны?
– Марина, – похоже, искренне ответила старуха,
– она с мамой не ладила. Аньке не нравилось, что дочурка слишком веселая! А
девчонка курить стала, Аня же никогда не дымила, прямо ненавидела табак, сразу
кашлять начинала! Но Нюся любила дочку…
Я молча слушала Логинову.
