– Ты забыл время нашей юности? – удивилась я.
– Все эти анкеты, которые заполнялись по любому поводу? Вторым вопросом в них
было: «Паспортные данные отца, матери и место их работы». Затем шел еще более
интересный третий пункт: «Находились ли ваши родители и ближайшие родственники
на временно оккупированной немецко-фашистскими войсками территории СССР?»
Четвертая строка требовала ответа на коварный вопрос: «Имеете ли родственников
за рубежом?» И только потом шел приснопамятный пятый пункт: «Национальность».
Как заполнить анкету, ничего не зная про папу?
Честно написать: «Об отце сведений не имею»? А вдруг он служил полицаем,
сотрудничал с фашистами, проживает в Америке и является евреем? Меня бы ни за
какие медали не приняли в университет, тем более на факультет иностранных
языков! Фася понимала это и подстелила соломы на жизненном пути внучки. Ко мне
не было претензий, потому что я везде писала: родители погибли во время летнего
отдыха.
Они оставили меня с бабушкой, а сами укатили
на Кавказ, сняли у кого-то из местных жителей комнату и лазили по горам.
Однажды разразился ливень, и деревню затопил селевый поток, погибло все
население, включая и группу альпинистов из столицы. У Фаси, очевидно, имелись
свидетельства о смерти, но я их ни разу не видела и после ее кончины никаких
документов не нашла.
– Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд, – схохмил
Фима. – Твоя бабушка была выдающейся женщиной!
– Верно, – согласилась я. – Значит, ты
характеризуешь Водоносова с положительной стороны?
– Нормальный мужик! – подтвердил Пузиков. –
Раньше работал в КГБ, настоящий служака, чем-то на Дегтярева похож, по
характеру, не внешне. Сейчас он по-прежнему на ответственной работе. Извини,
подробностей не знаю, Серега не говорит на служебные темы, а я не спрашиваю. Мы
с ним в основном о рыбалке и охоте треплемся. Водоносов давно женат, у него три
дочки, внучка, хорошая семья.
– Уговорил, – остановила я Фиму, – встречусь с
ним.
Глава 3
Записав адрес дома, где меня через час будет
ждать Водоносов, я побежала в холл и была остановлена звонком телефона. Я
схватила трубку, весьма удачно лежавшую на ботиночнице.
– Дашута! – залпом взорвался в ухе звонкий
голос. – Как хорошо, что ты дома! Могла уехать! И тогда я из-за того, что тебя
нет дома, попала бы в ужасную ситуацию, но ты дома, и я не попала в ужасную
ситуацию из-за того, что тебя нету дома. Полагаю, это судьба!
Меня охватила тоска. Ну почему, когда Зайка
или Маша пытаются дозвониться домой, телефон заваливается неизвестно куда и
приходится его целый час искать? Нет бы трубке испариться сегодня, когда со
мной жаждет пообщаться ужасная Галя Мысина. Нет, я хорошо к ней отношусь, мы
дружим лет двадцать, но Галина не способна коротко и внятно разговаривать, а
заткнуть фонтан ее «красноречия» невозможно. Вот и сейчас Галка тарахтит как
обезумевшая погремушка.
– Меня срочно отправляют в командировку!
Уроды! Не имеют права! Я уже ездила на запуск! И снова! Елы-палы! А куда деть
Александра Михайловича? Он один жить не может, сам еду не найдет, будет
скучать! Вот скоты! Вся надежда на тебя… старт… расчет… телефон…
Я перестала слушать, лучше не вникать в
детали. Пусть Мысина слегка успокоится и прямо сообщит, что ей требуется. Галка
работает в оборонном НИИ, она каким-то образом связана с ракетами и вынуждена
ездить на полигон, где проводят их испытания.
– У Нинки ремонт, – тарахтела Мысина, – она
отдала Александра Михайловича Катьке, а та… эй, ты там заснула?
– Нет, – с тоской ответила я, – кто такая
Нина?
– Сестра Кати, жены Миши, брата Сергея, –
выпалила Галка. – Забыла Серегу? Ну вообще! У вас же роман был!
– У меня? – искренне удивилась я. – Не помню
никакого романа с парнем по имени Сергей!
– У тебя склероз! – резюмировала Мысина. – Я у
вас на свадьбе гуляла, подарила полезную вещь – электроодеяло!
Я поразилась еще больше.
– Я никогда не ходила в загс с Сережей!
– Ну ты даешь, – восхитилась Галка. – Составь
список бывших супругов и спрячь в тумбочку, а то лет через пять на фиг
позабудешь, с кем когда расписывалась!
– Сергея не было, – стояла я на своем, – и
одеяла от тебя я не получала!
– Электрический плед, – уточнила Мысина, –
розовый, в синюю клетку! Между прочим, совсем не дешевый! Шикарная штука!
Включаешь его в сеть, и через пять минут тепло, для дачи незаменимая вещь!
– Такое одеяло было у Веры Машковой, –
пробормотала я, – и ее бывшего мужа как раз звали Сережей. Ты перепутала меня с
Веркой.
Мысина на секунду замолкла, а потом
возмутилась:
– Зачем ты про Сергея заговорила?
– Я?
– А кто же? Он вообще ни при чем! Короче,
отвечай, возьмешь ненадолго Александра Михайловича? – наконец-то конкретно
изложила свою просьбу Мысина.
– А он кто? – я попыталась разобраться в
ситуации.
Галка заверещала, как сошедшее с ума радио. В
конце концов мне удалось кое-что понять. У Галины есть сестра Нина, которая,
вопреки всякой логике, зимой затеяла ремонт. Беда, как известно, не приходит
одна. Нина съехала на снятую временно квартиру и сломала ногу, теперь она лежит
в больнице. Как я поняла из рассказа Гали, вместе с Ниной живет некий Александр
Михайлович.
– Совершенно очаровательное существо, –
чирикала Мысина, – он у Нины всего год, но обожает ее до потери пульса.
Представляешь, в каком положении бедный оказался? Сначала его из родного гнезда
перетащили в съемную халупу, а потом хозяйка загремела в клинику. Прикинь, он
сутки просидел один! Голодный! Чуть не умер от тоски!
Я постаралась не рассмеяться. Бедной Нине не
везет на личном фронте, ей постоянно попадаются весьма странные мужчины, теперь
к ее берегу прибило некоего Александра Михайловича, который рыдает от голода,
не зная, как открыть холодильник!
– Нинка попросила Катьку за ним присмотреть, –
неслась дальше Галя, – а Катюха, дрянь такая, привела его ко мне. Я, конечно,
приютила временного сироту, но сейчас вынуждена уехать на полигон…
– Короче, – потребовала я, посмотрев на часы,
– я опаздываю!
– Пригрей Александра Михайловича на недельку!
Он милый, воспитанный, ест все, никаких проблем с туалетом, веселый, одна
радость на него смотреть, – выпалила Мысина.
