Я кивала, теперь понятно, отчего у несчастного
Джонни странные лапы: если полоскаться в главной водной артерии Москвы, очень
скоро у тебя отрастет лишняя пара ушей и образуется глаз на затылке. И тут во
мне проснулся собачник.
– Как называется порода Джонни?
– Немецкая овчарка. А я Николай, –
представился толстяк.
– Очень приятно, Даша, – автоматически сказала
я и переспросила: – Немецкая овчарка?
– Да, – гордо кивнул Коля, – понимаете, сын
насмотрелся кино про Мухтара и захотел такого же пса! Чего не сделаешь ради
ребенка, вот я и завел сукиного кота! У него замечательный характер, умен, как
слон!
– У овчарки не бывает таких лап! –
безапелляционно заявила я. – Они слишком тонкие и длинные.
– Мама Джонни была доберман, – пояснил Коля.
– Ясно! Но его тело! Оно покрыто
светло-бежевой щетинкой! И хвост закручен тугим крючком!
– Папа у Джонни мопс, – кивнул Николай.
На меня напал кашель, кое-как справившись с
приступом, я воскликнула:
– Ладно, в принципе, я могу представить, что
низенький мопс, предусмотрительно прихватив с собой стремянку, сумел соблазнить
высокую доберманиху, но почему плод их связи считается немецкой овчаркой?
– Тут необходимо изучить родословные, –
оживился Коля, – берем материнскую линию. У родительницы Джо, Эльзы, – мама
доберман-полукровка, там есть бабушка болонка. Зато отец чистейший «немец»! У
Карла, папы Джо, дед овчарка. Мать уродилась мопсом и опять не на сто процентов.
Дедушка у него такса, а бабушка эрдельтерьер.
Я потрясла головой.
– Здорово! Он такса, она эрдель, а ребенок
мопс!
– Учтите прадедов! Там исключительно мопсы!
– И как от них такса с эрделем родились?
Коля заморгал.
– Мы углубились в дебри, так глубоко даже на
выставках не роют. Короче: у матери Джонни половина германской крови, отец
сукиного кота на пятьдесят процентов из «немцев». Сложим две половины, сколько
получим?
– Сколько? – эхом отозвалась я.
– Это я у вас спрашиваю, – склонил голову к
плечу Николай, – половина и половина? Ну?
– Две половины, – сообщила я.
– Вы не учились в школе? – поразился Николай,
перевел глаза на ключи в моей руке и укоризненно добавил: – А еще машину
водите!
– Естественно, я ходила на уроки, – потупилась
я, – но давно, многое я уже подзабыла. Мне математика в повседневной жизни не
нужна. И потом, человечество придумало калькулятор!
– Возьмем половину овчарки от головы до
живота, потом вторую половину от талии до хвоста, соединим вместе и что
получим? – проворковал толстяк.
– Целую собачку, – ответила я.
– Молодец! Садись на место, – воскликнул Коля
и осекся. – Простите, это машинально вылетело, я преподаю в колледже. Теперь
понятно, каким образом подтверждается чистокровность Джонни? Половина папы и
половина мамы! А вместе – как вы только что умело подытожили – целая собачка!
Джонни – немецкая овчарка. Еще раз повторим материал или вы его усвоили?
– Вы замечательно объясняете, – польстила я
Коле, – думаю, ученики вас обожают.
– Право, не смущайте меня, – заулыбался
толстяк, – просто я люблю работать с молодым поколением.
– Но у меня возник вопрос!
– Отлично, спрашивайте!
– Кто у Джонни утка?
– Простите, – растерялся Коля, – утка?
– Ну да, у него перепончатые лапы и голова
весьма странная, совершенно гладкая, без ушей, – перечислила я несуразности.
Николай расхохотался.
– Джо! Топай сюда скорей!
«Овчарка» повиновалась, подошла к ларьку и
оказалась в круге света от фонаря, я уставилась на лапы пса и ахнула.
– Резиновые перчатки!
– Именно так! – с торжеством подтвердил Коля.
– Женские, самого маленького размера, я им пальцы слегка подшил, вот вам издали
перепонки и померещились! У нас тут зимой повсюду соль насыпают, у Джонни вечно
лапы болят. А в перчатках нет проблем. Главное, покупать те, что на тканевой
основе, ими на оптушке коробками торгуют!
– А голова? – промямлила я.
Николай ткнул пальцем вверх.
– С неба нынче радиоактивные осадки падают, не
хочу, чтобы сукин кот заболел, вот и надеваю на него резиновую шапочку для
бассейна. Знаете, как я до такого додумался?
– Теряюсь в догадках, – пожала я плечами.
– Я очень внимателен, – завел толстяк, – и
заметил, что гаишники в дождь на фуражки целлофановые беретки для душа
натягивают! Ну неужели офицерам форму жаль? Нет, им, как представителям власти
из правительства, сообщили: осторожно, в каплях тяжелый металл, типа уран! А
чем Джонни хуже сотрудника ДПС?
Я прикусила губу, пытаясь удержаться от
комментариев. Николай похлопал «сукиного кота» по спине, пристегнул поводок,
помахал мне рукой, потом вдруг сказал:
– У меня через неделю будет алиментный щенок.
Хотите, подарю?
– Огромное спасибо, – я поспешила отказаться
от такой чести, – боюсь, не смогу правильно воспитать элитного пса. Тут нужна
мужская твердая рука.
– Верно мыслите, – согласился Коля. –
Настоящую немецкую овчарку, такую как Джонни, нелегко до ума довести. Был рад
знакомству. До свидания.
Коля шагнул в туман, за ним, мерно шлепая
резиновыми перчатками, двинулся «сукин кот». Если укоротить животному лапы, его
филейная часть с круто заверченным хвостом будет один в один, как у нашего
Хуча. Жаль, что у меня нет родословной мопса, вероятно, там могли обнаружиться
интересные экземпляры. У наших собак отсутствуют документы, я не могу
похвастаться знанием их корней, но абсолютно уверена, что у йорка Жюли среди
предков были львы, у пуделя Черри тигры, у ротвейлера Снапа слишком умные совы,
а у Банди зайцы, поэтому питбуль до обморока боится мышей и лягушек.
Глава 22
Завод имени Байкова не исчез с карты Москвы,
более того, он сохранил прежнее название и находился по старому адресу. Я вошла
в невысокую пристройку и наклонилась к окошку, за которым сидела женщина в
светло-сиреневом халате.
