В доме у Якова царили вольнодумные нравы, на
кухне собирались инакомыслящие ученые, откровенно осуждавшие советскую власть и
считавшие КГБ машиной для убийств. Подобные разговоры частенько велись тогда в
среде научной и творческой интеллигенции, но дальше болтовни дело не шло.
Посетовав на цензуру и посотрясав воздух, поэты и писатели разбредались по
своим кабинетам и строчили произведения с бодрыми названиями типа «Железный
поток», а ученые торопились в лаборатории, где трудились на оборону столь
ненавистного им политического строя. Все хотели кушать, иметь квартиры-дачи,
спокойно растить детей, а совесть успокаивали беседами. К сожалению,
интеллигент – это человек, который частенько, только обсудив план действий,
считает, что он уже претворил его в жизнь, и успокаивается до следующего
разговора. Социалистическим строем были недовольны многие, но на Красную
площадь, протестуя против ввода советских войск в Чехословакию, в 1968 году XX
века вышло меньше десяти человек, единицы рисковали открыто бунтовать. Все
знали, что ждет диссидентов: в лучшем случае их отправят в лагерь по уголовной
статье, в худшем упекут в психушку, откуда выйти здоровым невозможно.
Света с раннего детства слушала разговоры отца
и, поступив в институт, приняла решение: она будет активно бороться с советской
властью.
Юра попал под влияние жены и привлек к работе
Игоря, тот сначала скрывал свое «хобби» от Ани, но после ее неудачной поездки в
Чехословакию открылся супруге. Королькова перепугалась, в отличие от Гарика,
который был в душе семилетним ребенком, Анечка понимала: нельзя сражаться с
государственной машиной. Но всеми делами в «ячейке» заправляла Светлана, а она
имела жесткий характер лидера и четкий план действий. Для начала она заставила
членов малочисленной организации принести клятву верности, а потом сообщила,
что нужно готовить теракт. Светлана решила напасть не больше не меньше как на
машину председателя КГБ.
– Обезглавим комитет убийства, – пламенно
вещала Барабас, – и о нас заговорят во всем мире. Революции вспыхивали и по
меньшим поводам! Первая мировая война началась после того, как Гаврило Принцип
убил в Сараево престолонаследника Франца Фердинанда.
– Я не хочу войны, – в ужасе пискнула Аня.
– Народ, стонущий под пятой коммунистов,
начнет революцию, – безапелляционно заявила Света, – я в этом совершенно
уверена! Наши имена войдут в историю! Мы освободим Россию, сделаем ее великой!
Игорь и Юра с восторгом кивали в такт словам
экзальтированной девицы, а Анечка тряслась от ужаса, проклиная тот день и час,
когда братья встретились.
– Нам нужны деньги! – заявила Света. – Их
понадобится много на подкуп людей, на создание бомбы…
– Где их взять? – пригорюнился Юра.
Но у Светы были готовы ответы на все вопросы.
– Аня с Гариком работают в музее, пусть
пошарят в запасниках, вынесут тайком экспонаты.
– Ой, нет, – замахала руками Королькова, – я
не хочу воровать!
– Мы беремся, – живо перебил жену Игорь.
– Нас поймают, – Аня попыталась образумить
супруга, но Гарик жаждал поиграть в приключения, он не понимал, в какую
авантюру лезет и что в случае провала грозит не только ему с Анечкой, но и отцу
с матерью.
Аня без памяти обожала мужа, поэтому
согласилась выполнять план Светы. Ворам везло, они вытащили из хранилища
большое количество ценных вещей, передали Юре, он спрятал их в укромном месте.
Несколько раритетов Аня сумела продать, и группа обзавелась деньгами.
В самый разгар подпольной деятельности Аня поняла,
что беременна, и категорично заявила Свете:
– Все! Я выхожу из игры.
– От обязательств освобождает только смерть!
Помнишь нашу клятву? – спросила фанатичка.
– Я беременна, – объявила Королькова, – и не
хочу рисковать судьбой своего ребенка!
– Я тоже скоро буду с пузом, – заявила
Барабас, – но это не повод для отказа от высшей цели! Мы так долго готовились!
Искали деньги! Выучили особый язык!
Анна закашлялась.
– Особый язык? – спросила я. – Это что такое?
Королькова сложила руки на столе.
– Светлана повторяла, что любой подпольщик
должен готовиться к аресту. Она придумала систему жестов, нечто похожее на
азбуку глухонемых, говорила нам: «Если нам устроят очную ставку, мы сумеем
договориться, а следователи ничего не поймут!» Я, кстати, до сих пор помню, что
почесывание уха означает «Я вру, подхватывай ложь», а палец, приложенный к
правому виску: «Молчи, не говори ни слова, даже если тебя обещают убить».
– Жестоко, – вздохнула я.
– Света была железная, – горько сказала Анна.
– Ее бы энергию да в мирных целях! Она не уставала восклицать: «Если нас
схватят, молчите. Не произносите ни слова, даже не отвечайте на вопрос об
имени. Разинете один раз рот и пропали. Следователи умеют раскручивать
арестованных, скажете „а“, они захотят услышать „б“. А когда во всем покаетесь,
тут же выведут во двор и расстреляют! Единственный способ остаться в живых –
прикусить язык, того, кто не болтлив, оставят в живых до тех пор, пока не
вытрясут правду».
Глава 33
Узнав от Светланы, что та тоже скоро станет
матерью, причем по срокам жены братьев должны были рожать чуть ли не в один
день, Аня несказанно обрадовалась.
– Здорово, – едва не запрыгала она на одной
ножке, – давай отложим революцию!
– Наоборот! – стукнула кулаком по столу
Барабас. – Мой ребенок должен появиться на свет в свободной стране.
Но в Анечке, мягкой, податливой, страстно
любящей Игоря, проснулся материнский инстинкт, предписывающий защищать дитя.
– На нас не рассчитывай! – заявила она и
помчалась к свекрови.
Афанасия Константиновна чуть не скончалась,
узнав от невестки правду. В две минуты она подхватилась и улетела из дома.
Поздно вечером Фася прибежала к молодым на
квартиру и в сердцах воскликнула:
– Идиоты! Разве вы не поняли, что Светлана
страшный человек?
– Она сумасшедшая! – подхватила Аня.
– Хуже, – выдохнула Афанасия, – настоящая
фанатичка, готовая сгореть на костре! На Барабас не подействовали никакие
аргументы! Но есть и хорошая новость!
– Говори скорей, – взмолилась Аня.
