— Программу радиопередач за последнюю неделю января сорок второго, мистер Аллейн? Думаю, это возможно.
— Меня интересует четверг двадцать девятого января с восьми до девяти вечера. Только те станции, которые хорошо ловятся в этом районе.
— На это потребуется чуточку времени, мистер Аллейн.
— Естественно. Попросите телефонистку не занимать линию и перезвонить мне.
— Конечно, сэр.
— И пожалуйста, Уэзербридж, свяжитесь с мистером Джексоном. Возможно, придется кое-кого арестовать. Я хотел бы с ним договориться. Мне кажется, ему нужно сюда приехать. Он просил меня сообщить, если будут какие-то подвижки. Они есть. Если вы его разыщете, он мог бы связаться со мной, когда вы будете перезванивать.
— Он дома, сэр. Я ему позвоню. Думаю, будет нетрудно заказать еще один разговор.
Голос в трубке начал исчезать, и Аллейну удалось разобрать только последние слова.
— …Мой дружок… Все старые номера… Как можно быстрее.
— Три минуты истекли, мистер Лосс, — сообщила телефонистка. — Продлить?
— Нет! Отлично, Уэзербридж. Я подожду.
— Занято? — поинтересовался незнакомый голос.
— Свободно, — раздраженно ответил Аллейн и повесил трубку.
Он нашел Фабиана сидящим на нижней ступеньке лестницы с сигаретой в зубах.
— Закончили?
— Мне перезвонят.
— Вам очень повезет, если это случится. В лучшем случае перезвонят очень не скоро. Я иду в мастерскую. Хотите пойти со мной? Вы услышите звонок оттуда.
— Хорошо, — согласился Аллейн, залезая в нагрудный карман. — Вот черт!
— Что такое?
— Мой портсигар.
— Вы оставили его в гостиной?
— Не думаю.
Аллейн вернулся в гостиную. Ее обитатели, собиравшиеся идти спать, что-то живо обсуждали. Они вопросительно уставились на него. Портсигара здесь не оказалось. Дуглас для вида поискал его под озабоченное клохтанье миссис Эйсворти. В это время раздался стук в дверь, и вошел Клифф со свернутой в трубочку газетой.
— В чем дело? — спросил Дуглас.
— Отец велел отнести ее вам. Она случайно попала в нашу почту. Он просит нас извинить.
— Спасибо, Клифф, — хором произнесли все.
Он шаркнул ногой и смущенно произнес:
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответили ему, и он вышел.
— Господи! Я вспомнил, — сказал Аллейн. — Я оставил его в пристройке. Пойду заберу.
Он заметил, как руки Теренс Линн замерли над вязаньем.
— Может, я схожу? — предложил Дуглас.
— Не стоит беспокоиться, Грейс. Я сам туда прогуляюсь. Извините за вторжение. Пойду надену пальто.
Он вышел в холл. Клифф шагал по коридору, ведущему в кухню. Фабиан исчез. Аллейн поднялся наверх. По длинному коридору бежал луч фонарика. Он остановился у двери в мастерскую, и в его свете возникла рука Фабиана, протянувшаяся к замку.
— Эй, он был у вас, — окликнул его Аллейн.
В глаза ему ударил свет.
— Что?
— Мой портсигар. Вы забрали его у этого подлеца Альберта.
— Ах ты, Господи! Я положил его на пианино. Он не пропадет.
— Лучше я его принесу. Он мне дорог как память. Это подарок Трой, моей жены.
— Я схожу за ним, — предложил Фабиан.
— Нет, вы же собирались поработать. Это минутное дело.
Аллейн зашел в комнату, чтобы взять пальто. Выйдя оттуда, он увидел Фабиана, нерешительно топтавшегося на площадке.
— Послушайте, предоставьте это мне. Я хочу сказать… — начал он.
В кабинете раздались два длинных звонка.
— Это вам звонят, — сказал Фабиан. — Подойдите. А мне дайте свое пальто. На улице жуткий холод.
Сбросив пальто, Аллейн побежал вниз. Закрывая дверь, он услышал, как все выходили из гостиной. Через минуту хлопнула входная дверь.
Телефон продолжал звонить.
— Пожалуйста, мистер Лосс, — сказала телефонистка. — Мы держали для вас линию. Они ждут.
На проводе был Уэзербридж.
— Младший инспектор Джексон просил передать, что он уже в машине и часа через четыре будет у вас.
— Вот это скорость! Отличная работа, Уэзербридж.
— Мы выполнили вашу просьбу, сэр. Нашли три радиостанции, которые могут вас заинтересовать. У меня тут отмечено.
— Молодцы, — похвалил его Аллейн.
— Вы будете записывать, что они передавали?
— Нет, просто прочитайте мне программы.
Уэзербридж прочистил горло и приступил к чтению:
— Значит, с семи тридцати до девяти, сэр. Сид Бандо и «Ризм кидс»… Большая розовая мама… Записки садовода… Репортаж со скачек… Сводка новостей… Полчаса с джазовыми музыкантами… Что-нибудь годится, мистер Аллейн?
— Пока ничего, но продолжайте. Мы ищем что-то более возвышенное.
— «Старые мелодии в новом исполнении»?
— Не совсем то. Давайте дальше.
— Кроме этих, есть только одна станция, которую у вас хорошо слышно.
«Господи, только бы я ошибся», — подумал Аллейн.
— Пойдемте дальше, сэр. Семь тридцать. Двадцать первая серия «Вампира». Семь сорок пять. Любимые авторы. Восемь ноль пять. Час с великими композиторами.
Аллейн сжал трубку:
— А поподробнее?
— Здесь очень мелко написано. Одну минуточку, сэр, я надену очки.
Аллейн терпеливо ждал, слушая, как за двести миль от него шуршит бумага.
Снова послышался голос Уэзербриджа.
— Полонез Шопена и что-то из Баха. Инициалы И. С. Это соло на фортепьяно.
— Продолжайте, пожалуйста.
— «Искусство фуги». Я скажу по буквам, чтобы вам было понятно. Ф-У-Г-И. Разобрали?
— Да.
— Закончилось, похоже, в восемь пятьдесят семь.
— Да.
— Дальше ничего нет. Это то, что мы ищем, сэр?
— Боюсь, что да, — вздохнул Аллейн.
3
После того как их разъединили, Аллейн еще пару минут сидел, уныло насвистывая. Потом машинально полез в карман, где обычно лежал портсигар. Прошло уже десять минут, с тех пор как Фабиан ушел. Вероятно, он дожидается в холле.
Но в холле никого не оказалось. Там было тихо, и на столе горела привернутая керосиновая лампа. Из шести свечей, предназначенных на ночь, осталось только две. Компания из гостиной, вероятно, разбрелась по спальням. Должно быть, Фабиан тоже пошел наверх. Взяв фонарик, Аллейн быстро поднялся на площадку. Из-под дверей пробивался свет — он горел у девушек и Дугласа. В комнате Фабиана было темно. Аллейн пошел по коридору к мастерской. Там тоже не было света. Он немного подождал, прислушиваясь, и вернулся на площадку. Под ногой скрипнула доска.
