– Сурина активно пыталась кокетничать с
Андреем, вот только он оказался верным мужем и никак не отреагировал на намеки
подруженьки жены. Сурина обнаглела и один раз повисла у него на шее, а тут
вошла Вера. Пришлось милой Катеньке спешно убегать из дома, где ее принимали,
как родную, и больше туда не возвращаться. Что касается Ритки, то она отчаянная
неряха, а сваренный ею суп не сможет проглотить даже пять дней не евший кабан,
муж бросил Саркисян по причине ее совсем не армянской бесхозяйственности, а не
от сглаза Верушки. Нинка работала кассиром, сидела в крохотном магазине без
охраны и стала лакомой добычей для грабителей. И при чем здесь Вера?
Лида покраснела.
– С тобой невозможно разговаривать! Всегда
хочешь быть правой!
Я поняла, что спорить с ней бесполезно,
поэтому решила перевести глупый разговор на более интересную тему:
– Можешь сказать, в какую фирму ходила с твоей
сумкой Вера?
– Компьютерный салон «Хоббит-Боббит» на
Сиреневом бульваре. Вот уж кретинское название! – ляпнула Лида. И тут же
опомнилась: – А тебе зачем?
– Очень странно тащиться с сумкой, набитой
косметикой, в организацию, которая занимается техникой, небось там в основном
мужчины работают, – пробормотала я. – Следовало направиться в школу, вуз,
какой-нибудь НИИ или на кондитерскую фабрику. Слушай, а почему ты в квартире у
Савельевых хозяйничаешь?
Горелик опустила глаза.
– У меня есть экстрасенсорные задатки. Вчера
ночью я проснулась от голоса Веры. Она мне в уши шептала: «Лидуся, завтра с
утра езжай к нам. Андрею тяжело, помоги ему». Вот я и примчалась сюда.
– Потрясающе, – кивнула я. – Тебе надо идти в
телепроект, где колдуны людям судьбу предсказывают!
Горелик приосанилась, открыла было рот, но
сказать очередную ложь или глупость не успела, в кухню вошел Андрей, одетый в
мятый костюм и несвежую сорочку. Чуть не опрокинув стол, я ринулась к нему.
– Ты как?
Он не ответил на мой вопрос, но задал свой:
– Лида, Паскаль не объявлялся? Ты не
пропустила звонок?
– Нет, – покачала головой Горелик, – я ношу
телефон в кармане.
– Ладно, – мрачно кивнул Савельев. Подошел к
холодильнику, вытащил пакет молока, быстро опустошил его и отрубил: – Похороны
отменяются.
– То есть как? – обомлела Лида.
Андрей швырнул пустую картонку в помойное
ведро.
– Вера не простит мне, если не попрощается с
Ирочкой. Я все устроил. Тело забальзамируют и будут хранить до тех пор, пока
Веруня не сможет присутствовать при погребении.
– Не делай этого, – заикнулась я.
Андрей сурово посмотрел на меня.
– Я не спрашиваю совета. Вопрос решен. Все,
мне пора! Лида, понимаю, что обременяю тебя, но, сделай одолжение, побудь здесь
еще часок, вдруг Паскаль позвонит. Как доберусь до аэропорта и встречу его,
звякну и отпущу тебя.
– Не волнуйся, – воскликнула Горелик, – телефон
под контролем.
Я решила проявить инициативу:
– Могу я чем-нибудь помочь? Готова дежурить в
больнице.
– Не надо, – сухо процедил Савельев.
– Суп сварить, морс сделать? – не
успокаивалась я.
– Нет, – отрезал Андрей. – Вера без сознания,
она не принимает обычную пищу.
Но мне хотелось быть полезной.
– Хочешь, сяду около Верушки и буду читать ей
книги? Говорят, люди быстрее приходят в сознание, если с ними беседовать.
Андрей, успевший дойти до двери, резко
повернулся.
– Дарья, от тебя мне ничего не надо.
– Но почему? – изумилась я.
Савельев сложил руки на груди.
– Кто убил Иришку? А? Держись подальше от
нашего дома.
Абсурдность чудовищного обвинения была
очевидной, это поняла даже Горелик, которая испуганно воскликнула:
– Андрюш, Дашка ни при чем!
Савельев со всего размаха стукнул кулаком по
косяку, светло-бежевое, сделанное в тон кухонной мебели дверное обрамление
оторвалось от стены и упало на пол.
– Кто отвел девочку в номер, никому не сказав
ни слова? Кто оставил ребенка одного? Дарья, не приходи к нам никогда. Вера
поправится, она очень добрый человек, она… она… но я никогда тебя не прощу.
Пнув ногой останки косяка, Андрей быстро ушел.
Через минуту в полной тишине раздался громкий хлопок входной двери.
– Не бери в голову, – ожила Лида, – в такой
ситуации всякий обезумеет. Андрей ведь без памяти Иришку любил. Даже
удивительно, как он трепетно к неродной дочери относился.
Я попыталась справиться с сердцебиением, но
ничего произнести не смогла, лишь кивнула. На Горелик поведение Андрея, похоже,
тоже произвело шокирующее впечатление, потому что она, никогда не испытывавшая
ко мне особой любви, принялась меня утешать:
– Андрюхе совсем крышу снесло. Надо же такое
придумать – похороны отложить до Веркиного выздоровления! Он решил жену во что
бы то ни стало на ноги поставить. Знаешь, чего я тут сижу? Андрей велел ждать
звонка от мировой знаменитости, доктора Паскаля, тот сейчас в Москву спешно
летит. Савельев позвонил кому-то из своих высокопоставленных клиентов, те дали
личный самолет. Паскаль умеет инфаркт лечить. Эй, ты чего молчишь? Кто бы мог
подумать, что Андрей так Ирку полюбит, все-таки не свой ребенок! Повезло Верке!
Я с усилием проглотила ком в горле.
– Мне надо на улицу, очень голова кружится.
– Иди-иди, – засуетилась Лида. – Не нервничай,
все будет хорошо. Верка поправится. Андрюха связями обладает, вон, даже из
Парижа человека вызвал. Он тебе грубостей сгоряча наговорил, потом извиняться
прибежит!
Мои уши словно заложило ватой, я видела, как
шевелятся губы Горелик, но не слышала ни слова. Ноги сами собой направились к
двери.
