– А я не могу! – взвилась Жанна. – И не стану
закрывать глаза на неблаговидные поступки! Никогда! Кстати, в том сериале я не
за себя боролась, а за Ксению Букову. Очень талантливая актриса. Ее взяли на
главную роль, а потом поменяли на мымру, которая ничего не умеет. Разве это
справедливо?
– И вы подняли шум, – кивнула я. –
Договорились с газетой «Треп», дали интервью, а в результате и вас, и Букову
выперли из проекта вон. Наверное, Ксения вас очень благодарила за поддержку?
– Нет, – сердито ответила Жанна, – она со мной
теперь не разговаривает. Ей в том сериале предложили другую роль, второго
плана, и балда согласилась. Я побежала к Буковой и сказала: «Это невероятное
унижение! Немедленно откажись! Сниматься в фильме – позорить себя. Сначала ты
первая, а потом «кушать подано» стала?» Но Букова уперлась, заявила: «Ерунда,
если хочешь пробиться, надо, сцепив зубы, хвататься за любую возможность». Она
глупая, не понимает, что главное – самоуважение. Я ей помогла, дала интервью,
объяснила, кто и почему захапал лучшую роль. Благодаря мне Букова сохранила
репутацию гордой актрисы, поостерегутся ее в дальнейшем унижать.
– Или вообще не станут приглашать, – не
выдержала я. – Вот неблагодарная Ксения! Вы подняли ради нее бучу, можно
сказать, насильно лишили ее малозначительной роли, а Букова вместо того, чтобы
сказать вам «спасибо», решила со своей защитницей не общаться.
– Мне не нужны изъявления благодарности, –
отрезала Жанна, – главное, должна восторжествовать справедливость.
– Вы знаете, что Ира умерла? – резко спросила
я.
Носова искренне растерялась.
– Умерла? Нет, почему? Постойте, какая Ира? Не
знаю я никакой Ирины!
– Обостренная жажда справедливости и
возложение на себя роли мстителя могут превратить человека в преступника. Вы
ошиблись! Вера не делала ничего плохого Анечке, а уж Ира и вовсе о ней не
знала. Давайте расскажу вам одну историю… вы ее внимательно выслушаете и
поправите меня, если я ошибаюсь. Согласны?
Жанна молча кивнула, я откинулась на спинку
стула.
– Жил-был на свете генерал Бусыгин, хороший,
но авторитарный человек, настоящий вояка. Он и в семье раздавал приказы, как на
плацу. Ким Ефимович любил жену, Анну Марковну, и воспитал, как родную, ее дочь
от первого брака Нину. Но поговорка говорит: «На каждого охотника найдется свой
сотый медведь». Для Кима Ефимовича таким медведем стала внучка Анечка. Дедушка
обожал девочку до потери пульса, разрешал ей все, никогда не ругал. Внука Аника
он тоже любил и баловал, но Анечка являлась для старого генерала светом в
окошке. Наверное, мне не нужно рассказывать, что случилось с девочкой? Вы
знаете о ее судьбе во всех подробностях. И пожалуйста, не отрицайте сейчас
очевидное.
Жанна растерянно кивнула, а я продолжила:
– Когда Ким Ефимович узнал, что произошло с
внучкой, его охватило огромное горе, и он обвинил в смерти Ани ее брата Аника.
Напрашивается вопрос: почему? У самого Бусыгина был один ответ: мальчик старше
на год и обязан был следить за сестрой, не терять ее в толпе, держать за руку.
Мысли о том, что Аник во всем подчинялся Анечке, поскольку заводилой в их паре
являлась она, что идея прогулять школу и пойти в кино принадлежала ей, Ким
Ефимович даже не допускал. Иногда сильно горюющему человеку необходимо найти
виноватого, он будет обвинять его во всех несчастьях, вопреки доводам рассудка.
Бусыгин избрал на роль козла отпущения Аника. Да, девочку убил Фурыкин, но вот
если бы брат не потерял ее при выходе из кинотеатра… С таким же успехом генерал
мог обвинить дирекцию кинозала: не прими она решение продемонстрировать фильм,
посмотреть который захотела Анечка, она пошла бы на уроки и трагедии бы не
произошло. Еще правильнее было бы взять вину на себя, генерал слишком
разбаловал внучку, вот та и не побоялась удрать с занятий. Эту цепочку можно
продолжать бесконечно, но Бусыгин направил весь гнев на мальчика. Ведь так?
Жанна шумно вздохнула и решила не
прикидываться ничего не знающей.
– Верно. Он превратил жизнь Аника в сплошной
кошмар, дня не проходило, чтобы дед не упрекнул внука. Мать с бабушкой
подростка не защищали. Они ушли в религию и превратили дом в мавзолей. По всем
стенам висели фото Анечки, в гостиной устроили почти алтарь, комната, где жила
девочка, стала музеем. Сначала Аник пытался оправдаться, но Анна Марковна и
Нина отвечали: «Бог прощал, и мы прощаем». А Ким Ефимович рычал: «Убийца!»
В конце концов Аник поверил, что он виноват.
Знаете, где мы с ним познакомились? На групповых занятиях у психотерапевта.
Аник был измучен до последней степени. Он всю жизнь пытался добиться у деда
прощения, стал в школе отличником, получил золотую медаль, затем красный диплом
в институте, завоевал репутацию уникального специалиста, заботился о Киме
Ефимовиче, не женился, потому что дед бесился, едва порог их квартиры
переступала женщина, но все было зря. Когда мы полюбили друг друга, Аник
панически боялся звать меня к себе, генерал хамил гостям внука, мог даже
распустить руки.
Жанна подперла щеку кулаком.
– Но Ким Ефимович неожиданно хорошо ко мне
отнесся. Не знаю, чем я ему понравилась, но против наших с Аником отношений он
не протестовал. Иногда мне казалось, что старик устал ненавидеть, ему хотелось
иметь рядом близкого человека, но Анна Марковна и Нина давно умерли, а внука он
не мог простить. Мне было очень жаль и Аника и Кима Ефимовича. Боюсь, вы не
поймете того, что между ними происходило. Дед на самом деле в глубине души
любил внука, но ему, как вы правильно заметили, требовался виноватый. Генерал
боялся простить Аника, это в его глазах выглядело бы предательством Анечки. Дед
и внук мучили друг друга, и было больно наблюдать за их жизнью…
В конце концов Жанна набралась смелости,
сказала Киму Ефимовичу:
– Мы хотим пожениться. Я рожу ребенка,
обязательно девочку, назовем ее Анечкой.
Бусыгин ничего не ответил, не
продемонстрировал ни одобрения, ни гнева, ушел в свою комнату, заперся там,
просидел безвылазно сутки, а затем вышел и бросил на стол толстую папку.
Аник с Жанной удивились и хором спросили:
– Что это?
– Мои соображения по Фурыкину, выводы и
аргументы, – ответил Бусыгин. – Не спрашивайте, как я добыл копию дела. Хотя
секрета нет, сполна заплатил за нее одному жадному человечку, который переснял
для меня бумаги. Я не один год изучал их и могу утверждать: главный преступник
остался безнаказанным. Но я его нашел и хочу, чтобы он получил сполна.
– Фурыкина расстреляли, – прошептал Аник.
