14.06
Тяжелая деревянная дверь, выкрашенная зеленой краской, была заперта. Норт поискал звонок, чтобы вызвать управляющего или хозяина дома.
На табличке у двери значилось имя: Саул Пойзонберри. Дверь открыл неопрятный толстяк с рыжеватой щетиной на округлом подбородке, похожем на грязное припудренное яйцо. Он дышал тяжело, с присвистом и был похож на немытого и опухшего любителя порнографии, от которого шарахаются даже уличные проститутки. Пойзонберри промямлил что-то невразумительное, но неприязненное.
Норт шагнул вперед и показал свой полицейский значок.
– Квартира номер двенадцать-эс.
Управдом пробубнил что-то, отдаленно напоминающее «третий этаж». Они поверили ему на слово.
Когда Норт и Мартинес вошли в дом, обоих чуть не стошнило от зловония. Резкий, пронзительный запах мочи и застарелый дух аммония, на котором готовили крэк, заставил их желудки взбунтоваться, и во рту появился горький привкус желчи.
Ба-бах!
На третьем этаже было еще хуже. От прогнивших стен нестерпимо разило сыростью. Детективы осторожно пробирались по грязному, замусоренному коридору. Кто-то их заметил и поспешно сбежал – на черном от грязи полу валялись использованные шприцы.
Ба-бах!
Нужная квартира оказалась третьей по счету. Номера на двери не было. Норт и Мартинес встали с разных сторон, достали оружие и постучали.
На стук никто не открыл. Из-за двери был слышен какой-то шорох – и больше ничего.
Норт снова постучал в дверь.
– Эжен Диббук? Откройте, полиция! Мы хотим только поговорить с вами! – солгал он и поморщился.
Норту вовсе не хотелось с ним разговаривать. Всего ужаснее было то, что Норт вообще не знал сейчас, чего он хочет.
Ба-бах!
Он посмотрел на Мартинеса. Тот старательно прислушивался к звукам, доносившимся из-за двери. Мартинес покачал головой. Похоже, внутри никого не было.
Норт снова крикнул:
– Не делайте глупостей, Эжен!
Но в глубине души он молил Гена сделать какую-нибудь глупость и представить ему оправдание.
Ба-бах!
Мартинес отступил от стены.
Ба-бах!
Палец Норта на спусковом крючке напрягся.
Ба-бах!
Мартинес поднял ногу и пнул замок. Дверь распахнулась, осыпав пол гнилыми щепками.
14.09
Мартинес вошел в квартиру вслед за Нортом и содрогнулся от густого, ядовитого зловония разлагающейся человеческой плоти. Эта вонь его доконала, и Мартинес вывернул содержимое желудка прямо у двери.
Норт дышал через рот, и настойчивые протесты желудка беспокоили его меньше всего. Он двинулся вперед, нацелив «глок» в затылок человеку, который неподвижно сидел на диване спиной к нему.
Но подойдя поближе, Норт понял по виду потемневшей, сморщенной кожи под засаленными волосами и по жужжанию черных мух, что этот человек вряд ли представляет какую-то угрозу.
Бактерии и пищеварительные ферменты кишечника уже давно разрушали внутренние органы и мягкие ткани трупа, и все полости тела наполнились жидкими продуктами разложения. Кожа почернела, тело раздулось так, что в конце концов лопнуло – в буквальном смысле. Расплавившийся жир и мышечная ткань уже начали отваливаться с ушей трупа, которые от этого заметно уменьшились в размере. Норт осторожно обошел вокруг старого, продавленного дивана и обнаружил, что глубокая почерневшая дыра на жестоко перерезанном горле жертвы почти не видна. Мягкие ткани лица сильно пострадали от разложения и сползли вниз, обнажив череп. Но это определенно был не Ген.
Мартинес вытер рот и попытался разрядить обстановку с помощью своего черного юмора:
– Как думаешь, его еще можно заштопать?
Норт не слушал. У ног трупа лежали испачканные страницы, вырванные из блокнота. Они подрагивали от сквозняка, дувшего из щели в проломленной доске пола – словно записи предсказаний дельфийского оракула. Листки лежали вокруг тела мальчика.
Мальчик сидел на полу, скрестив ноги, в шортах и тонкой синей футболке. Перед ним стоял маленький кофейный столик и телевизор с отключенным звуком. На экране телевизора мелькали репортажи с Олимпийских игр.
«Похоронные игры».
С тонкой мальчишеской руки уже спала сгнившая плоть, обнажив белые кости, но она все еще сжимала ручку, которой мальчик записывал что-то в блокнот с белой обложкой. Точно так же, как Норт, Ген и Портер, этот мальчик изливал на бумагу свои воспоминания. Вокруг него валялись вырванные листки с записями. Он так увлекся этим делом, что даже не услышал, как кто-то подобрался к нему и вонзил в затылок нож.
Голова мальчика свесилась вперед, на столик. Его мозг превратился в вязкую грязно-серую жижу, вытек через нос и рот и собрался лужицей вокруг подбородка. Глаз вывалился из глазницы, соскользнул по щеке и приклеился к бумаге. По краям лужицы шевелилась буро-коричневая масса ночных гостей – тараканы пришли покушать.
В дешевом бумажном абажуре перевернутой лампы Норт заметил второй блокнот. Это была лишь обложка, именно из нее вырвали страницы, которые разлетелись по полу. Не сходя со своего места, Норт смог прочитать несколько записей – они повторяли его собственные воспоминания. Два трупа. Еще два убитых подобия его самого. Норт чувствовал себя так, будто его изнасиловали.
Он наклонился, чтобы подобрать несколько страниц, и вдруг услышал подозрительный звук – словно чем-то скребли по твердому дереву.
Мартинес тоже услышал шум. Они вместе прошли по коридору вглубь квартиры. Царапанье не стало громче и никак не изменилось, когда они подошли ближе.
Мартинес свернул в ту комнату, что была справа. Норт повернул налево. Он толкнул липкую от грязи дверь и обнаружил за ней грязную, захламленную ванную. Большая мокрая крыса сидела возле унитаза и спокойно грызла пальцы на ногах мертвой женщины. Толстые белые личинки извивались в когтистых лапках крысы, которая выковыривала их из трупа и пожирала.
Когда на нее напали, женщина сидела на унитазе – у нее на лодыжках до сих пор болтались тонкие черные трусики. Ее одежда, типичная для дешевой проститутки, порвалась и испачкалась во время борьбы.
Непонятно, то ли ее толкнули, то ли она запаниковала и сама разбила стеклянную перегородку душевой кабинки. Зазубренный осколок глубоко вонзился ей в шею.
Струя крови из перерезанной артерии забрызгала всю стену. Норт наклонился, чтобы рассмотреть почерневшее, расплывшееся лицо женщины, и вдруг с ужасом понял, что оно кажется ему знакомым.
Он узнал ее. Он занимался с ней сексом. И хотел снова заняться с ней сексом сегодня утром, но не смог ее найти и потому ему пришлось удовлетвориться другой проституткой. Проститутка, которую он знал под именем…
