– Намечаю новый путь, – неожиданно перестал
спорить навигатор. – Вперед до перекрестка!
– Отлично.
– До поворота пятьдесят метров.
– Ясно.
– До поворота тридцать метров.
– Супер.
– Налево.
– Мне надо направо, – растерялась я.
– Налево.
– Но там дом!
– Налево, – упорно талдычил «штурман».
Я стиснула зубы и крутанула руль, моя
«букашка» уперлась в здание.
– Доволен? – осведомилась я. – Дальше что?
Командуй.
– Левее, – приказал навигатор, – через три
метра.
Мои глаза оценили узкую тропинку за домом.
– Там не проехать!
– Прямо! – гаркнул прибор, – налево, вправо.
Меня воспитывала строгая мама, желавшая дочери
только добра. Когда маленькая Фрося
[5]
начинала спорить с матерью, та пыталась
объяснить ребенку его ошибку, но если неразумная дочь упиралась и не слушала ее
советов, во всю мощь легких оперной певицы мама заявляла: «Молча-а-ать!» И я
мигом повиновалась.
Только не подумайте, что меня держали на цепи
в железной клетке, не кормили, не поили, а играть разрешали порожними водочными
бутылками и старыми газетами. Нет, мое детство было счастливым, изобильным, я
росла балованной девочкой, была поздним, долгожданным ребенком у немолодых
родителей и получила полный набор хорошего воспитания: музыкальная школа,
дополнительные занятия по общеобразовательной программе, игрушки, книжки,
конфеты… Ремень папа-генерал схватил в руки только один раз – когда увидел, как
дочь перебегает дорогу на красный свет.
По идее, мне предстояло стать нахалкой,
капризницей и эгоисткой. Но вот парадокс! Я выросла робкой, зажатой, молчаливой
девушкой. Собственное мнение у меня было по всем вопросам, но я старалась его
не высказывать. И если кто-то повышал голос, тут же подчинялась командному
окрику.
После смерти любимых родителей прошло немало
лет, Фрося превратилась в Лампу
[6],
научилась вести домашнее хозяйство и в
полной мере оценила выдержку своей мамы. Мне пару раз в неделю хочется убить
Кирюшку и Лизавету, а мама очень редко кричала на меня. Но вот что странно:
стоит мне услышать приказ на повышенных тонах, как меня сковывает страх, и я
покорно отвечаю: «Есть! Будет исполнено!»
Вот и сейчас я побоялась спорить с
навигатором.
– Движение по кругу, – объявила коробка и
оказалась права.
«Букашка» скатилась на пыльную площадь,
посередине которой, облокотясь о капот патрульной машины, тосковал гаишник.
Очевидно, он отлавливал водителей, не знающих правил движения.
– Едем! – приказал навигатор.
Я совершила полный оборот и удивилась. И куда
будем поворачивать?
Коробка молчала. Пришлось повторить маневр – и
снова тишина.
– Эй, ты умер? – крикнула я.
Гаишник лениво выпрямился и уставился на меня.
– Движение по кругу, – отмер мой «гид».
– В третий раз катаюсь! – надулась я.
Гаишник двинулся к моей машине.
– Мог бы и подсказать, вовремя помочь
человеку, – вскипела я. – Зря, что ли, тебя поставили? Хочешь по башке кулаком
получить?
– Это уже оскорбление при исполнении! –
пробасил приблизившийся гаишник. – Я не знаю, куда вы собрались, как же могу
вас направить? Может, вы просто так катаетесь, типа развлекаетесь, или за руль
недавно сели.
– Движение по кругу, – прокаркал навигатор.
– Заткнись, без тебя тошно, – буркнула я. –
Куда сейчас, налево? Направо?
– По кругу.
Я ощутила себя циркулем и вновь очутилась
возле ошалевшего дорожного полицейского.
– Круговое движение, – упорно твердила
коробка, – едем с дозволенной скоростью. Остановка в потоке чревата аварийной
ситуацией.
– Идиот! – заорала я. – Кретино-первоклассо!
Сколько мне еще тут ездить?
– До конца маршрута шестьсот тридцать два
метра, – ответил навигатор.
Я вцепилась в руль. Может, внутри пластиковой
емкости сидит пьяный гномик с атласом в ручонках? Иногда навигатор вполне
разумно со мной общается, а временами…
– Движение по кругу!
– Не хочу! – вырвалось у меня.
– Давайте документы!
Я потрясла головой и погрозила навигатору
кулаком.
– Фигушки! Сусанин хренов! При чем здесь
права?
– И техталон на машину.
– Отстань!
– Я сейчас вас арестую!
– Попробуй! – взвилась я. – Еще наручники
надень! Короче, хватит лабуду нести! Куда ехать?
– Вы пьяная или обкуренная? – поинтересовался
навигатор.
Моему терпению пришел конец, я подняла левую
руку и… почувствовала, как запястье сжали клещи.
– Сидеть! – заорали сбоку.
Я повернула голову и увидела пунцово-красного
гаишника, который крепко держал меня за руку.
Тут только до моей глупой головы дошло, в чем
дело. На улице тепло, поэтому в машине открыто окно – я не люблю включать
кондиционер, легко простужаюсь от перемены температуры. Патрульный услышал мой
бурный диалог с навигатором и принял его на свой счет. И ведь он начал со мной
беседовать, но я, разгоряченная ездой по кругу, приняла речь милиционера за
болтовню навигатора. Надо срочно выпутываться из идиотской ситуации…
– Ой, простите, – заулыбалась я, – не хотела
вас обидеть.
– Да? – относительно мирно спросил сержант.
– Я грубила не вам.
– А кому?
– Штурману.
– В машине никого нет, – протянул патрульный и
отпустил мою руку.
– Вот он, – я ткнула пальцем в коробочку, –
заставил меня сто раз здесь крутиться. Я чуть от злости не умерла!
