– Вот счастье-то! – чуть не заплакала женщина,
расстегивая пафосную сумку. – Держите деньги. Спасибо! Спасибо вам огромное!
Ксюня, твоя мечта сбылась! Я же тебе говорила: в день рождения случаются
чудеса. Ступай с тетей и слушайся ее, как меня, иначе не попадешь на съемку.
Девочка схватила Зину за руку, и Кондратьева
вздрогнула: ладонь «доченьки» напоминала полуразмороженный куриный окорочок.
Она была липкая и холодная.
Глава 17
Ксения покорно шла с Зинаидой. Никакой
радости, восторга от предстоящего посещения студии она не выказывала.
Кондратьева подумала, что элегантная мамаша напоила доченьку успокоительным, и
пожалела, что никто не угостил им же малышей, которые, как тараканы, пытались
разбежаться в разные стороны.
Толстуха Лариса усадила гостей в гримерке,
дети мгновенно начали орать и носиться по комнате, у Зинаиды заболела голова, и
она нашла способ временно избавиться от спиногрызов. За Ксюшу Кондратьева не
волновалась, та тупо сидела на диване.
Собеседница замолчала и выжидательно
уставилась на меня.
– Дальше что? – в нетерпении спросила я.
Зина чихнула и ответила:
– А ничего! Главный гость прямо в студии от
инфаркта умер, я не понадобилась. То-то шуму было! Думаю, в ближайшее время
Полину не турнут с программы, хотя собирались шоу прикрывать. Интересно, кто ей
ворожит? Держат и держат в эфире.
– Если рейтинг высокий, то ведущая никуда не
денется, – снисходительно пояснила я.
Зинаида усмехнулась.
– Ну я-то теперь в телекухне тоже кое-что
понимаю. Яценко, конечно, шикарно выглядит, но возраст-то поджимает. Наверное,
с олигархом живет, он ее болтовню спонсирует. Да только, если рейтинг упадет,
никто ей не поможет!
– Вернемся к Ксении, – вздохнула я. – Ты
отдала ее матери?
– Нет, себе оставила… – съязвила Зина. – Вот
уж глупый вопрос! Вывела за охрану. Тетки той богатенькой, правда, не увидела и
велела Ксюше мать у окна ждать. Девчонка, конечно, с прибабахом – туда-сюда
сходила и никаких эмоций. Ну точно больная, психическая. Я про таких слышала,
они с людьми не общаются. Инфекция называется… от… оут… что-то вроде
спортивного термина…
– Если ты имеешь в виду аутизм, то этот недуг
ни в коей мере не заразен, и дети, страдающие им, никогда не возьмут
незнакомого человека за руку – они избегают тактильных контактов даже с самыми
близкими людьми, – пояснила я.
– Я не разбираюсь в болезнях, – равнодушно
заметила Зинаида, – я актриса.
– Можешь подробно описать внешность матери
Ксении?
Студентка сдвинула брови.
– Рост средний, может, она чуть повыше меня,
лет ей… не скажу точно… но, думаю, к сорока. За собой следит, оттого и моложе
смотрится, только есть приметы времени, их ботоксом не убрать – морщины на шее!
Волосы красивые, темные, вьются. Наверное, она в дорогой салон ходит.
– Ты способна определить стоимость прически? –
с недоверием перебила я.
– Конечно, – с превосходством заявила Зина. –
Вот ты, например, заглядываешь раз в два месяца в парикмахерскую за углом.
Укладку ежедневно не делаешь, масками, специальными обертываниями и разными
дорогими средствами не пользуешься. Вымоешь голову, феном на нее подуешь, и
готово. Поэтому у тебя волосы забором торчат и блеска не имеют. Учти, красивая
укладка молодит!
– Спасибо, – кивнула я, – непременно учту. Но
давай обсудим внешность матери Ксении.
– Глаза карие, – методично завела Зина, – она
их подчеркивает стрелками и тенями. Губы ярко намазаны, кожа смуглая то ли от
природы, то ли тон наложила, между бровями родинка.
Кондратьева говорила и говорила, а мне в
голову неожиданно пришло невероятное предположение. Но проверить его стоило.
Сумка «Марго» очень дорогая, навряд ли в Москве большое количество женщин имеет
их.
– Если покажу тебе фото, узнаешь даму? –
спросила я, когда недоучившаяся актриса замолкла.
– Да, – ответила Зина.
Я открыла сумку, вынула снимок Кати с Олегом и
положила на стол.
– Похожа?
– Нет! – безапелляционно заявила Кондратьева.
– Эта одета иначе, волосы не так уложены, да и лицо не то. И сумка… Вот уж
странность!
– «Марго», – констатировала я, – дорогая
винтажная вещь, как у матери Ксюши.
– Но она другая! – протянула студентка.
– Не «Марго»? – растерялась я. – На мой
взгляд, очень похожа, я видела в журнале подобную.
Зинаида ткнула пальцем в снимок.
– Здесь застежка «змея», а у той женщины, что
на шоу дочь привела, была «жаба».
– Извини, не понимаю!
Зинаида оперлась на стол.
– Ты в моде разбираешься?
– Так же, как в парикмахерских, – призналась
я. – С одной стороны, люблю красивые вещи, мне нравятся, например, туфли на
шпильках, с другой – не стану их носить каждый день, это неудобно. А еще хорошо
понимаю, что пошив и продажа одежды и обуви – это бизнес, в котором крутятся
миллиарды тугриков, кто-то очень неплохо зарабатывает на желании мужчин и
женщин выглядеть шикарно: глянцевые журналы, производители аксессуаров,
драгоценностей… Многие люди попадают в зависимость от красивых картинок, ну и
получается цепная реакция: хочу быть такой, как эта манекенщица на фото,
покупаю платье, туфли, делаю прическу, приобретаю необходимую косметику, да еще
маникюр-педикюр – сумка – серьги – браслет. Если фигура нестандартная – бегом в
фитнес-клуб и садимся на диету. Раз начав, невозможно остановиться.
Представляешь, сколько может заработать фирма, объявив: в этом сезоне носим
синий цвет? Армия дурочек выбросит красные платья и ринется в магазины. Но я не
куплюсь на рекламу, если модный оттенок мне не идет. Спокойно отправлюсь на
работу в прежней одежде. Понимаешь?
