– Ну прямо цирк в огнях! Говорю же, все
богатые – идиоты, а их охрана еще глупее. Мы с Фиркой систему разработали: как
ее хозяева на работу упрутся, я в гости прируливаю. Не каждый день, конечно,
так примелькаться можно, а два-три раза в месяц.
– И как ты проникала в здание?
Суля ухмыльнулась.
– Через гараж. На центральном ходе дураки с
пистолетами, а на подземной стоянке никого. Туда только с брелоком попасть
можно, поэтому Баларов решил на гоблинах в форме сэкономить.
Я молча слушала Сулю, поражаясь нелепости
организации охраны суперэлитного дома. Баларов сам отбирал жильцов, устроил им
жесточайший кастинг, натыкал камер, завел лифт с карточками, набил дом
прислугой и охраной, но не учел, что аппаратура имеет мертвые зоны, и не
подумал о гараже.
Хитрые студентки легко обманывали охранников.
Суля спокойно ждала у въезда в гараж. Рано или поздно к воротам подкатывала
машина – обслуживающий персонал тоже ставит свои тачки под землей, поэтому
долго куковать Суле не приходилось. Ворота поднимаются и опускаются медленно,
автомобиля уже и след простыл, а створка все еще ползет вниз. Уехавший шофер и
не видел, как маленькая фигурка подныривала под грохочущую железку.
Очутившись в гараже, Суля шла по правой стене:
знала, что там очередная мертвая зона. Фира украла для подруги форменную
одежду, которую Суля приносила с собой.
Облачившись в темно-синие тряпки с надписью
«Служба „Парадиз“, студентка направлялась к черной лестнице. Она не боялась
быть пойманной – уборщиков в доме тьма, они работают сменами, друг друга в лицо
не знают, а форма делает человека как бы невидимкой. Пару раз Суля сталкивалась
с разными людьми, обслуживающими дом, и никто не выказал удивления.
Очутившись на нужном этаже, Суля звонила Фире
по телефону, горничная отпирала дверь, студентка, встав на четвереньки,
преодолевала лестничную клетку и оказывалась в роскошных апартаментах Ветровых.
Девушки развлекались как могли – купались в шикарной джакузи, пробовали духи и
косметику хозяйки, пили кофе, лакомились деликатесами. Оттянувшись, Суля
уходила тем же путем. Замечательное времяпрепровождение, просто СПА-клуб.
– Вот только телика у них не было, – частила
Суля. – Ну вообще никакого, даже самого маленького. У хозяина глаза болели.
Фирка говорила, он все время капли в них заливал, врач запретил на экран
пялиться. Музыку он слушал старперскую, тупую, со скрипками. Ну ни одной записи
приличной группы не купил, чтобы там про любовь! Странные такие люди
встречаются…
– Неужели хозяйка ничего не заподозрила? –
изумилась я.
– Нет, – хмыкнула Суля.
– Но в ванной уменьшалось количество
косметики, из холодильника исчезали продукты… Я бы непременно удивилась.
– Ты нищая! – с презрением заявила Суля. –
Небось у тебя одна бутылочка с гелем в душе. А знаешь, сколько у той мадам
средств? Вагон! Она почти каждый день новые упаковки притаскивала. Вскроет крем
для тела, чуть выдавит и отставит в сторону – то ли запах ей не понравится, то
ли вид. Екатерина и не помнила, сколько у нее чего есть. Там одной губной
помады магазин, не пересчитать тубы! А с продуктами… Они дома мало ели, ну
разве завтракали. Ветрова харчи покупала в самом дорогом супермаркете, одни
деликатесы брала: хапала семгу, осетрину, белугу, причем всего сразу. Ее бы мой
отец за такое ведение хозяйства прибил! А сожрут два ломтика, и все, остальное
быстро испортится. Рыба ведь, хоть и из крутого магазина, все равно тухнет. Ну
и приказывала хозяйка Фирке: «Убери с полок дрянь, я сегодня свежее привезу».
Ни разу не проверила, в мусор домработница хавку швыряет или с собой уносит. В
первый месяц Фира у нее спрашивала, куда девать, допустим, печенье со старой
датой. А та вздыхала и буркала: «Выброси». Но однажды заорала: «Отстань с
ерундой! Сама разбирайся!» Фира и прекратила дергать Ветрову, стала меня в
гости приглашать.
– Ясно, – кивнула я. – Ты лучше расскажи о
записке и о той тетке!
Суля сложила руки на груди.
– Мы с Фиркой сидели у Ветровых в гостиной. Я
кофе пила, она журнал разглядывала. Вдруг как заорет: «Вау! Она!» Я чуть не
подавилась капучино…
– Кто? – спросила Суля.
Подруга ткнула пальцем в одну из небольших
фотографий, украшавших страницу издания.
– Вот, смотри. Это та самая женщина, которая
мне письмо дала, чтобы на половик положить.
– Ты уверена? – с сомнением спросила Суля.
– Стопудово, – заверила Фира. – У меня память
на лица золотая! Она хоть и попыталась внешность изменить, да узнать можно. Уж
больно яркая – волосы цыганистые, родинка между бровями. Она ее, когда со мной
встречалась, тоном замазала, но такую отметину гримом не скрыть, вот она и
выступила. А главное – сумка, настоящая «Марго». Я ее сразу узнала. Читала в
журналах, видела на картинках, но в жизни лишь один раз встретила – у той бабы.
Представляешь, она мне письмо дает, я беру, и тут фифа как взвизгнет: «Эй, поосторожней!
Ты мою сумку рукой задела! Небось не знаешь, какая это ценность. Запомни, перед
тобой подлинная „Марго“. Винтаж. Хоть понимаешь, о чем идет речь?» Ну я ей и
ответила: «Уж не тупая, читаю нужную литературу, сразу сумку узнала». И тут она
успокоилась, заулыбалась, будто довольная, что хорошо поела. Слушай, она ж,
значит, дико богатая! Из нее можно денег вытрясти!
– Так тебе кто-то и даст, – засмеялась Суля. –
Небось тетка с охраной ходит.
– Найду ее телефон и позвоню! – азартно
воскликнула Фира.
– Где найдешь-то? – вытаращила глаза Суля.
Подруга закрыла журнал и потрясла им в
воздухе:
– В этой редакции Олеська Кислова из нашего
класса работает, она на журфаке учится! Доперло?
– Кисловой везуха, – завистливо протянула
Суля, – родители правильные попались, поэтому ей и журфак, и работа денежная, и
машина собственная. Не то что мы – на юбку полгода собираем.
– Не ной, – оборвала Фира. – Я все придумала!
Олеська мне телефончик мадамы достанет.
– Ерунда, – не успокаивалась Суля. – Ну, предположим,
Кислова вспомнит, как ты за нее – не бесплатно, между прочим, тебе ж
приплачивали – во время дежурства по школе лестницу мыла, и отроет номерок. И
чего ты тетке скажешь?
Фира прищурилась.
– Она-то мне говорила, мол, в письме шутка,
пусть Ветровы посмеются. Вот я и подумала: в конверте и правда ничего
особенного, детский стишок, отчего бы мне денег не заработать? Но только
хозяева занервничали…
Суля вдруг примолкла. И я в нетерпении воскликнула:
