– Тем более неразумно убивать его в студии, –
гнула свое Нина. – Тыков чего хотел? Бизнес Олега заграбастать или его смерти?
– И то, и другое! – занервничала Катя.
– А чего больше? – танком катила на нее Нина.
– Ну… думаю… бизнес больше, – пришлось признать
Катерине.
– О, добрались! – подняла палец Нина. –
Получается, что в убийстве не было необходимости. Случился, увы, инфаркт. Без
всякого криминала.
Глава 3
Катя резко выпрямилась, открыла сумку,
вытащила оттуда конверт и положила его на стол.
– Вот это должно поколебать вашу уверенность!
– воскликнула она. – Письмо пришло за пару дней до смерти Олега.
Я взяла конверт, достала листок бумаги и
прочитала:
– «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик
погулять».
– Понимаете? – склонила голову набок Катя. –
Вам ясен подтекст?
– Детская считалочка, – резюмировала я, – про
длинноухого. Что вас насторожило?
– Ни обращения, ни подписи, – нервно стала
перечислять Катерина, – нет адреса, марки, почтового штемпеля, не имелось и
доставочной квитанции. Впрочем, я и курьера не видела.
– Дай глянуть! – велела Нина и, выхватив у
меня бумажку, принялась ее рассматривать. – Это чья-то глупая шутка. Или вы
взяли письмо, которое не вам предназначалось.
– Нам, – возразила Ветрова, – его явно Олегу
подбросили. Помните весь стишок? «Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика
стреляет, пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайка мой!»
В офисе на пару секунд стало тихо, потом я
улыбнулась.
– Интересно, сколько лет считалочке? Я ее с
детства помню.
– Это единственное, что вызвало ваш интерес? –
съязвила Катя.
– Лет в пять я очень переживала, – сказала я,
не обращая внимания на ее заявление, – плакала и жалела зайчика. И папа
рассказал мне продолжение истории о бедном пушистике: «Я кладу зайку в корзинку
и несу его домой. Ой-ой, оказался он живой!»
– Ваш отец специально придумал эту строфу,
чтобы дочь не ревела, – резко перебила меня Катя. – Всем известно: охотник
прикончил зайца.
– Он выжил! – не дрогнула я. – Испугался
только, небось его контузило. А потом ускакал в лес с пирожками для бабушки.
– При чем тут «Красная шапочка»? – возмутилась
Катя. – Пироги здесь не в тему!
– Прекратите нести бред, – поморщилась Нина и
посмотрела на Ветрову: – Вы живете в собственном особняке?
– Нет, в доме, где несколько квартир, –
пояснила вдова.
– Тогда отчего вы решили, что дурацкий стишок
является угрозой именно вам? – резонно поинтересовалась Нина. – Скорей всего,
чьи-то дети баловались.
Катя нахмурилась.
– Конверт лежал на коврике у моей двери.
– И что? – улыбнулась я. – Вам его подложили
по ошибке. Или, повторю Нинино предположение, баловались школьники.
Катерина прижала пальцы к вискам.
– Наш дом особый – это клубный кооператив.
– Извините, что? – не поняла Нина.
– В здании шесть этажей и столько же квартир –
на шесть семей, – пустилась в объяснения Катя. – Имеется три лифта, в которых
нет кнопок, а только прорезь для специальной карточки – всовываете ее в
отверстие, и подъемник доставляет вас к апартаментам, не останавливаясь на
других этажах. Более того, сесть в лифт, когда в нем кто-то едет, невозможно.
Мы живем в пентхаусе. Так вот, когда я спускаюсь вниз, кабина не тормозит ни на
пятом, ни на четвертом, свистит до первого этажа без задержки. Понимаете?
Столкнуться с соседями можно лишь в общем холле, возле охраны.
– Да… – задумчиво протянула я. – Наверное,
такая квартира бешеных денег стоила.
– За два года, что мы обитаем в этом доме, я
всего пару раз встречала незнакомцев в подъезде, – продолжала, вздохнув, Катя.
– Не знаю, с какого они этажа, как их зовут, живут ли у нас или к кому-то в
гости пришли. Дом принадлежит некоему Баларову, у него в здании есть квартира,
но, опять же, я понятия не имею, на каком этаже она находится. Хозяин лично
отбирал жильцов. Олег говорил, что многие хотели попасть в «Парадиз», как
называется клубный комплекс, но жесткий кастинг Баларова выдержало лишь
несколько человек.
– Дети способны просочиться куда угодно, – со
вздохом заметила Нина, – им никакие хитрые лифты не помеха. И потом, думаю,
хозяин позаботился о пожарной безопасности, в доме должна быть лестница. Ведь
когда в здании вспыхивает пожар, пользоваться лифтом строго-настрого запрещается.
– Да, лестница есть, – кивнула Катя, – но…
– Вот видите! – уверенно перебила ее Косарь. –
Ребятишки на всякие штуки талантливы! Так что наверняка с письмом кто-то из
местных шалунов постарался.
– Но в нашем здании нет ни одного человека
моложе пятнадцати лет, – завершила фразу Ветрова.
– Да ну? – удивилась я.
– Именно так, – закивала Катя. – Одним из
условий получения апартаментов было отсутствие малышей. Баларов не терпит шума,
поэтому отказал поп-звезде Софии, мечтавшей поселиться в доме, и еще парочке
вполне платежеспособных клиентов, которые не прошли «тест на тишину». Нам
сначала тоже сказали «нет», из-за возраста. Надир, управляющий «Парадизом»,
заявил: «Сейчас наследников не имеете, но вдруг они у вас появятся. Выселить
вас будет невозможно, и клубный дом превратится в детский сад». Мужу пришлось
принести справку от врача, подтверждающую мое бесплодие.
– Однако! – восхитилась Нина. – Впервые слышу
о подобном. Это же ущемление прав человека!
Катя неожиданно улыбнулась:
– Зато у нас тихо.
Я решила до конца стоять на своем:
– Но ведь есть уборщицы, электрики,
сантехники, кто-то из них мог…
Ветрова уставилась на меня:
– Более идиотского предположения в жизни не
слышала. С какой такой радости они решили бы шутить с жильцами? Вылетят с
работы под фанфары и лишатся заработка. Причем это в лучшем случае.
– Тогда каким же образом письмо попало на
коврик? – спросила Косарь.
– Вот-вот! – закивала Катя. – Давайте-ка для
начала и выясните этот казус.
У меня затрезвонил мобильный, пришлось
извиниться и выйти в коридор.
