Зимой по столичным шоссе трудно передвигаться
из-за гололеда. Сколько бы ни обещали городские власти чистить дороги,
отчего-то у них это плохо получается. В особенности ужасная ситуация
складывается на МКАД. Магистраль имеет рельеф синусоиды: то подъем, то спуск, и
едва асфальт покроется тонкой корочкой изморози, как здоровенные фуры начинают
буксовать. Летом же проехать по кольцу, опоясывающему город, мешает огромное
количество легковушек с иногородними номерами – начинается сезон отпусков, и в
столицу слетаются туристы со всех уголков России. Не все имеют хорошие машины,
кое-кто рулит в ржавых повозках. Но даже «Жигули», выпущенные с конвейера
двадцать лет назад, если за ними нормально ухаживать, вовремя менять масло,
ремонтировать, будут довольно бойко служить вам и в старческом возрасте. Но
увы, очень многие автолюбители относятся к своим «коням», как фашисты к
пленным. Видела я мужчин, которые заводили мотор отверткой, всунутой в замок
зажигания, и знаю парня, который управляет «дворниками» при помощи длинного
ремня. Стоит ли удивляться, что при повышении температуры и небольшой пробке
весь этот металлолом начинает кипеть? В результате МКАД встает насмерть. А что
главное в пробке? Сохранять спокойствие, иначе можно сойти с ума. Надо найти
для себя нечто утешающее. Вот я сейчас, пробираясь черепашьим шагом в давке,
тихо повторяю:
– Все не так плохо. Слава богу, сегодня не
конец августа и не тридцатое декабря. Перед началом учебного и в канун Нового
года из дома лучше не высовываться…
Наконец я добралась до места. Поставив машину
на стоянку, я миновала пост охраны, где бдительно проверили мой паспорт,
завернула за небольшое серо-желтое здание и остановилась в восторге. Москва
закончилась, начался Тунис, Кипр, а может, Марокко или Гоа. Перед глазами
возник огромный бассейн, вокруг него белели лежаки, на которых загорали
симпатичные девушки, сплошь блондинки. Чуть поодаль виднелись разноцветные
шатры, от воды доносились счастливый детский визг и не менее радостный собачий
лай. Я пригляделась и обнаружила в бассейне штук пять детей младшего школьного
возраста, двух йоркширских терьеров, лабрадора и толстого мужика, который
возлежал на матрасе посреди малышово-псовой стаи и увлеченно читал какой-то
журнал. Отчего-то по бортику не носились взбалмошные тетки с негодующими
воплями:
– Уберите животных, они съедят наших детей!
Похоже, местная публика толерантна к домашним
любимцам. Не только к своим, но и чужим.
– Ваш номерок, – прошептали сзади.
Я, успев расслабиться, испуганно ойкнула и
обернулась.
– Простите, простите, мне нужно знать, куда
вас провести, – зачастил парень в форме матроса. – У вас лежак?
– Я ищу Фатиму Бекоеву.
– Сюда, пожалуйста, не споткнитесь, левее, ее
шатер номер шесть. Вот там, видите? Вас отвести? Хотите чаю? Кофе? Коктейль?
Купальник? Халат? Тапки? Сколько полотенец? Ужин подать? Меню сейчас принесут,
– безостановочно спрашивал «матрос».
Подавленная фантастическим сервисом, я
добралась до разноцветной палатки и нашла внутри на топчане Фатиму в окружении
пустых вазочек из-под мороженого и бокалов с краями, обсыпанными сахарным
песком.
– Ложись, – Бекоева лениво ткнула пальцем в
пустой шезлонг. – Эй, Серега, принеси моей подруге весь набор.
– Я за рулем! Коктейль пить не буду!
– При чем здесь коктейль? – засмеялась Фатима.
– Почему сейчас не можешь халат надеть? Жарко же!
– Твоя правда! – вздохнула я. – Просто райское
место.
– Ох, боюсь, недолго оно им останется, –
простонала Бекоева. – Видела у воды девок? Уже сюда начали проникать! Ну да
ладно, не стоит переживать по поводу того, что еще не произошло. Давай,
выкладывай. А вот и халатик! Супер! Натягивай!
Я взяла одеяние из махровой ткани и, стаскивая
джинсы, стала вводить Бекоеву в курс дела. По мере моего рассказа с лица Фатимы
сдувало улыбку. В конце концов она села, отодвинула от себя кальян и сказала:
– Гала Коротич.
– Прости? – не поняла я.
Фатима взяла чашку, допила кофе и повторила:
– Гала Коротич. Это она черноволосая, смуглая,
на цыганку похожа. И с родинкой. Мало кто знает, что она на самом деле Галина
Короткова, продавщица из города с поэтичным названием Урыльск. Но я-то со своей
профессией обязана понимать, с кем имею дело. Хотя, знаешь, если честно, когда
я выяснила правду, была поражена – Гала интеллигентна, умна, вроде бы
образованна. Впрочем, в светской тусовке мало что изменилось со времен Пушкина.
Не ручаюсь за точность цитаты, но, кажется, звучит так: «Вот наш Онегин на
свободе, острижен по последней моде; как денди лондонский одет – и наконец
увидел свет. Он по-французски совершенно мог объясняться и писал; легко мазурку
танцевал и кланялся непринужденно. Чего ж вам больше? Свет решил, что он умен и
очень мил». Ничего не изменилось! Ничего! Понимаешь? Если ты хорошо одета,
умеешь поддержать беседу, являешься женой значимого лица или владелицей
собственного бизнеса, то легко сделаешь карьеру в тусовке, станешь желанной
гостьей повсюду, твое фото попадет на страницы журналов. Похоже, твоя тетка с
сумкой «Марго» – Гала Коротич. Хочешь узнать всю правду про мадам?
– Фатя! – подпрыгнула я. – Начинай скорей!
Время появления Галы в Москве Фатима точно
назвать не могла. На тот момент, когда Бекоева стала писать о светских дамах,
Коротич уже утвердилась в московском обществе. У дамы был салон по пошиву
одежды, Гала представлялась модельером, и первая встреча Фати с ней состоялась
во время одного фэшн-показа, в котором принимали участие и модели, одетые в
платья от Коротич.
Бекоева обладает безупречным вкусом и не менее
безупречным воспитанием, а мусульманские традиции, которые чтут в ее семье,
никогда не позволяют Фатиме откровенно демонстрировать презрение по отношению к
творениям других людей. Журналистка всегда мило улыбается людям, но однажды,
увидав тюлевые занавески, обильно обсыпанные пудовыми стразами, жуткие одеяния
под названием «Коллекция царицы», на секунду потеряла лицо и выдохнула:
– Варварское великолепие.
– Это же Коротич, – шепнула сидевшая рядом
девица – ходячая реклама мировых брендов. – Знаете, откуда она?
– Первый раз вижу ее работы, – призналась
Фатя. – Я недавно пишу для журнала, только начинаю заниматься модой.
Девушка понимающе кивнула и перешла на «ты»:
– Разберешься. Коротич, по слухам, работала на
дороге, обслуживала дальнобойщиков, один шофер и привез ее в Москву. Гала вроде
сначала у трех вокзалов стояла, ну а потом… вот… Модельер!
