– Не знаю, в зависимости от состояния
инструмента, – глухо ответил мальчик и боком, слегка косолапя, вышел в коридор.
– Леня, а пропрощаться? – напомнила внуку о
хорошем воспитании Эвелина Петровна.
Мальчик обернулся:
– До свидания.
– Всего хорошего, – отозвалась я, ощущая некое
беспокойство.
– У Лени уникальный дар, – сказала Эвелина
Петровна, когда из прихожей послышался звук захлопнувшейся двери, – он обладает
редким музыкальным слухом.
– Учится играть на скрипке? – предположила я.
– Нет, – грустно вздохнула Эвелина Петровна. –
Хотя не скрою, мы с Леонидом Аркадьевичем считаем… считали, что Леня очень
талантлив и ему путь в консерваторию, именно по классу скрипки. Но Ленечка не
хочет заниматься тем, что его не интересует. Решил стать врачом, кардиологом.
– Благородная профессия, – согласилась я.
– Леня очень заботлив, – похвалила внука
старуха. – У меня сейчас материальные сложности, и мальчик взялся подрабатывать
настройщиком. Леня учился музыке, у него потрясающий слух. Представляете, он
сказал Асеньке Воробьевой, что у нее будет двойня!
– При чем тут слух? – удивилась я. – Скорей уж
тогда глаз-рентген.
Эвелина Петровна тихонько засмеялась.
– Асенька заглянула к нам на огонек. Она в
соседней квартире живет, мама далеко, в Новосибирске, муж целыми днями на
работе, свекровь невестку недолюбливает, а девочке было страшно – роды на носу.
Ну я с ней и беседовала. В общем, сидим, пьем чай, Леня что-то на полках ищет,
и тут Ася говорит: «Очень мне тяжело, наверное, ребенок большой. Я „узи“ не
делала, боюсь, что оно вредно для младенца. Интересно, кто там? Мальчик?
Девочка?» И тут Леня говорит: «У вас двойня. Я слышу два тона. Разные сердца».
Ясное дело, мы с Асенькой ему не поверили. Гинеколог молчал про двойню, об
одном ребенке речь шла. А Леня на своем стоит: «Я умею сердце слышать. Даже
страшно порой делается, когда с больными сталкиваюсь. У вас близнецы будут!» И
ведь по его вышло! Родила Асенька мальчика и девочку. Леня мне потом объяснил:
«Бабушка, поэтому я и хочу кардиологом стать, думаю, смогу людям помогать.
Музыка прекрасна, но она меня не трогает, а вот сердечный ритм – настоящая
симфония, в нем тысячи оттенков, и можно вылечить человека, надо лишь чуть
подправить „мелодию“». Но давайте о вашем деле!
– Помните ли вы Олега Ветрова? – в лоб
спросила я.
Лицо Эвелины Петровны внезапно вытянулось.
– Он лежал в одной палате с Григорием, сыном
известной советской актрисы Зои Вариной, – напомнила я.
Старушка попыталась справиться с волнением.
– Ну… в принципе… да, – осторожно ответила
она. – Сложный был случай! Патологическая агрессия. Но Леонид Аркадьевич, как
всегда, оказался на высоте. Только это было очень давно.
– А Полина Яценко? Она тоже лечилась в
клинике, равно, как и Катя Лузгина.
Эвелина Петровна прижала руки к щекам.
– Вы на что намекаете? – почти с ужасом
спросила она.
– Знаете Полину Яценко? Телеведущую? Она под
псевдонимом Ульяна шоу ведет, – не успокаивалась я.
– Вы кто? – только сейчас сообразила
поинтересоваться старушка. – Почему задаете такие вопросы?
– Олег Ветров умер во время эфира, скончался
на глазах у тысяч зрителей в программе Полины Яценко.
– Милиция! – ахнула Эвелина Петровна. – О нет!
Я ничего не знаю!
– Я частный детектив, меня наняла Екатерина
Ветрова, в девичестве Лузгина. К вам у меня всего пара вопросов. Каким образом
алкоголик Олег Ветров сумел бросить пить?
– Ну, существуют разные методики, –
приободрилась хозяйка, – нельзя рекомендовать всем одно. Леонид Аркадьевич был
гений!
– Но тем не менее он не сумел помочь Григорию
Варину.
– Поверьте, – приложила руки к груди Эвелина
Петровна, – смерть каждого пациента – незаживающая рана на сердце врача. Но к
чему ворошить прошлое?
Я посмотрела старухе прямо в глаза и сказала:
– Никогда не носила милицейскую форму, и в
чем-то я похожа на вашего покойного мужа – пытаюсь помочь людям, когда
официальные органы либо бессильны, либо не желают действовать. В процессе
расследования я столкнулась с непонятными обстоятельствами. Вроде бы умершего
Олега Ветрова, тяжело заболевшую Екатерину и телезвезду Полину Яценко ничто не
связывает. Вернее, Олег и Катя семейная пара, но их ничто не объединяло с
Яценко. Кроме одного – много лет назад все трое в одно и то же время лежали в
больнице, лечились у вашего мужа. А ведь Олег умер на телепрограмме Яценко!
Странно, да?
Эвелина Петровна машинально кивнула.
– Но это еще не все, – продолжила я. – Тогда
случились настоящие чудеса. Григорий Варин умер, Олег Ветров бросил пить,
откуда-то добыл деньги, развелся с Коротковой и женился на Лузгиной. По идее
Катя, а в особенности ее мать, должны были ненавидеть Олега – сосед-пьяница
испугал молодую женщину, из-за него Катюша заработала реактивный психоз. Какая
уж тут любовь-морковь? Ан нет! Лузгина отправилась в загс с Олегом, и они жили
потом вместе с мамой Кати. Галине Коротковой осталась однокомнатная квартира, и
через некоторое время она открыла в Москве салон по пошиву одежды. Теперь ее
называют Гала Коротич, и она по неизвестной причине выдавала себя за уроженку
Урыльска, хотя является коренной москвичкой, а в том городе родился Олег
Ветров. Более того, не так давно Гала рассказала одной журналистке, что
квартиру в Москве она получила от… Зои Вариной – за то, что согласилась стать
женой ее сына Гриши, умственно отсталого парня, с которым познакомилась в
клинике, где вы с мужем работали. Но ведь парень там умер! Несостыковочка
получается. И еще одно. Так, мелочовка, но цепляет…
– Что? – одними губами спросила Эвелина.
– Пьяница Олег Ветров обожал животных.
Пожалуй, это было единственной привлекательной чертой опустившегося парня, –
излагала я свои соображения. – Он имел собаку, наверняка грязную шавку. Это его
соседям Лузгиным совсем не нравилось, в квартире из-за пса разгорались склоки.
Кстати, Ветров даже в больничную палату ухитрился привести животное!
– Щенка, – тихо уточнила Эвелина Петровна. –
Олег отправился в столовую, которая соединена с корпусом стеклянной галереей, а
там есть выход во двор, ну парень и вышел на воздух. Вернулся с крохотным
щенком – положил его в карман халата, вот медсестра и не заметила.
