– Сделайте что-нибудь! – умоляла врача Зоя.
Леонид Аркадьевич встал.
– Да, я согласен вам помочь. Где ваш сын?
– Дома, – прошептала несчастная. – Я бы не
пришла, сумела бы приспособиться к сыну… вытерпела… но, понимаете…
Актриса прижала руки к груди и стала
рассказывать дальше.
Гриша налетел на соседку по дому, некую Ольгу
Тимофеевну. Дама, противная во всех отношениях, сделала младшему Варину
замечание, а тот кинулся на нее с кулаками.
– То, что он бросается на меня, – шептала Зоя,
– это ерунда. Но Гришу могут арестовать. Я дала Ольге Тимофеевне денег, но… Она
пришла опять! Требует еще. Если сын узнает, что я стала объектом шантажа…
– Поехали, – велел психотерапевт. – Жаль, что
вы не обратились ко мне раньше, но я приложу все усилия.
Через пару часов Леонид Аркадьевич уговорил
Гришу лечь в больницу и привез его к себе. Варина устроили на единственное
свободное место – положили в бывший кабинет рефлексотерапии. В соседях у парня
оказался Олег Ветров, а через стеклянную стенку, загораживавшую обзор, но не
задерживающую звуков, находились Полина Яценко и Катерина Лузгина.
Леонид Аркадьевич и впрямь был кудесником –
Гриша быстро восстановился, он ужаснулся, когда осознал, что проделывал с
матерью, и стал раскаиваться.
– Думаю, мы имеем дело с непростым случаем, –
объяснял врач Зое. – Плохая наследственность осложнена вирусным заболеванием.
Но то, что после приема лекарств Гриша стал адекватен, наводит на радужные
мысли. Мы справимся!
Может, Варину помогли таблетки, может, сеансы
психотерапии, а может, в дело вмешалась любовь? Гриша заинтересовался Катей
Лузгиной, и девушка ответила ему взаимностью. Кстати, симпатичный сын актрисы
пришелся по душе и Полине Яценко, но он остался к ней равнодушен.
Вечером одиннадцатого числа ничто не
предвещало несчастья. Леонид Аркадьевич обошел больных и, уединившись в своем
кабинете, стал читать книгу. В отделении объявили отбой. Минут через десять
после этого к врачу пришла медсестра Танечка и попросила:
– Леонид Аркадьевич, отпустите меня на часок
домой, дочка затемпературила.
– Ступай, конечно, – разрешил мягкосердный
начальник, – сам в случае чего справлюсь…
Эвелина Петровна прервала рассказ и посмотрела
на меня.
– Вот и не верь после этого в судьбу… –
вздохнула она. – Все сложилось для Гриши крайне благоприятно и ужасно для
Олега…
В районе полуночи дверь в кабинет доктора
распахнулась, на пороге возникла Катя Лузгина.
– Там… у нас… – прошептала она. – Пойдемте
скорей! Только тихо… чтобы никто не услышал…
Леонид Аркадьевич последовал за девушкой.
Лузгина привела доктора в свою палату, и доктор увидел на кровати Полину
Яценко. Молодая женщина явно чувствовала себя плохо, похоже было, что она
вот-вот потеряет сознание.
Психотерапевт шагнул к кровати, но Катя
схватила врача за руку.
– Вам туда! – сказала она и втолкнула доктора
в ту часть помещения, которую занимали мужчины.
Леонид Аркадьевич обомлел. На одной кровати
лежал мертвый Олег Ветров, на другой сжался в комок Гриша Варин. Увидав врача,
сын актрисы протянул:
– Он сам! Я ни при чем! Не знаю, как это
получилось!
Через пять минут психотерапевт был в курсе
произошедшего.
Гриша Варин и Катя Лузгина решили прогуляться
после отбоя. Пара давно пользовалась кладовкой, в которой сестра-хозяйка
держала всяческие мелочи. Дождавшись момента, когда дежурный врач и медсестра
уходили в ординаторскую, влюбленные прокрадывались в конец коридора. Катя легко
отпирала примитивный замок, и влюбленные оказывались наедине друг с другом.
Тот же фокус они проделали и сегодня. Но когда
вернулись в палату, увидели, что Ветров пьян. И он был не один – в палате на
кровати мужа сидела его жена, Галя Короткова. Кате всегда было жаль несчастную
женщину. Галина целыми днями работала в ателье портнихой, вечерами бегала по
частным заказчицам. Коротковой тяжело доставались небольшие деньги. Лузгина
понимала, что молоденькая швея давно не любит пьяницу-мужа, но, очевидно, Галя
была из породы порядочных женщин, она не бросила допившегося до психушки
алкоголика, навещала его поздним вечером, приносила еду. И, наверное,
надеялась, что в больнице пьяницу приструнят. Но свинья везде грязь найдет! Где
Олег раздобыл водку, так и осталось тайной.
Увидев парочку, алкоголик начал отпускать
сальные шуточки. Причем очень громко, так что разбудил спавшую Полину. Никакие
уговоры на него не действовали, чем больше Катя и Гриша просили пьяницу
замолчать, тем сильнее Ветров расходился. Очевидно, его раззадорил конфуз
молодых людей, ему нравилось смущать влюбленных. Выражения в их адрес
становились все отвратительнее. Ветров, кроме психотерапевтических бесед с
врачом, получал и ряд препаратов. Скорей всего горячительное, соединившись с
лекарствами, сделало Олега неуправляемым, да и немалую роль сыграло длительное
воздержание от сорокаградусной.
Окончательно распоясавшись, Ветров схватил
Лузгину за руку, дернул к себе, обнял и загундел:
– Тебе же все равно, с кем? Давай, обслужи
меня, и я никому не скажу, что ты… Сколько берешь? Галку не стесняйся, она
только рада будет.
Катя онемела от отвращения, дальнейшее заняло
секунды. Гриша молча схватил хама и повалил его на кровать. Полина, Катерина и
Галя попытались остановить драку, но рассвирепевший Варин походил на
взбесившегося носорога.
Когда Лузгина поняла, что Гриша, защищая ее,
задушил пьяницу, побежала к Леониду Аркадьевичу.
Тот мгновенно оценил ситуацию. У Григория на
фоне стресса случилось обострение заболевания. Ветров был сам виноват в
произошедшем: нарушил режим, напился, оскорбил девушку. Его бы выписали через
пару дней, выведя из белой горячки, но судьба Ветрова была предрешена. Не
требовалось походов к гадалкам, чтобы понять: жить алкоголику осталось недолго,
либо отравится некачественной водкой, либо погибнет в драке. К тому же у него
обнаружили цирроз печени. А вот Гриша Варин был не потерян для общества. Да, он
впал в агрессию, но кто бы из нормальных мужчин смог спокойно наблюдать, как
пьяная скотина обижает его любимую? И что получится, если Леонид Аркадьевич
сейчас вызовет милицию? Григория арестуют и посадят. Зоя Варина не переживет
несчастья и, вероятнее всего, умрет. А еще в деле замешаны Катя Лузгина, Полина
Яценко и Галина. Последняя, похоже, пережила сильный шок. Несчастная жена
алкоголика тряслась как осиновый лист и тихонечко твердила:
