Дома Дайго раскрыл свёрток, содержимым которого оказался набор знаменитых импортных карандашей фирмы «Кросс». Будь это конец истории, о нём не стоило бы и вспоминать, но позже он узнал, что в тот день у девочки был день рождения и, когда он принёс ей конспекты, она отмечала это событие в компании избранных одноклассников. На вечеринке были мальчики и девочки, так что когда в самом её разгаре Дайго явился с конспектами, юная хозяйка поспешила избавиться от него, вручив ему подарок. Впоследствии ему было очень обидно, что она не пригласила его принять участие в празднике, а просто отделалась от него этим набором модных карандашей. Он не то чтобы рвался войти в круг её близких друзей, просто ему было бы гораздо легче, если бы она поступила порядочно и пригласила его на праздник. Атак он чувствовал себя уязвлённым и обделённым. Возможно, она не считала нужным общаться с людьми, принадлежащими к более низкой социальной прослойке.
Позже, уже закончив школу, он узнал, что она поступила в женский колледж в Нагасаки. Наверное, она встретила какого-нибудь симпатичного молодого человека, который был ей ровней, вышла за него замуж, и теперь он унаследует принадлежащую её семье частную клинику.
Семья Дайго была настолько бедна, что не могла себе позволить отправить его, старшего сына, учиться в колледж. Но на способного юношу обратили внимание учителя и пообещали его родителям, что оплату учёбы в колледже и проживания возьмёт на себя школа.
Теперь его родителей уже давно не было в живых, а их крохотную ферму унаследовал младший брат Дайго, он умудрялся вести хозяйство, работая при этом на фабрике.
Та Фумико, что сидела сейчас перед ним, улыбаясь, напомнила ему девочку, попросившую конспекты. Она была похожа на его бывшую одноклассницу и носом, и губами, и даже голосом. Такой тип женского лица стал для Дайго символом всего, что вызывало в его душе целую череду негативных эмоций, включавших в себя такие чувства, как раздражение, обиду и унижение. Не исключено, что он понял это с самого первого момента и всё же неосознанно старался отмахнуться от этого факта.
Свет в зале вдруг погас, и вместо него в центре забил яркий луч прожектора. В его белом пятне появились четверо или пятеро музыкантов и певица в блестящем чешуйчатом платье. Начиналась вечерняя программа.
Привыкнув к темноте вокруг себя, Дайго посмотрел на Фумико и уже в который раз был поражён. Развернув свой стул и приготовившись смотреть шоу, она теперь сидела к нему спиной. В мерцающем свете белели только её лицо и ноги. У неё были на удивление красивые ноги — длинные, стройные, гладкие. Ему снова вспомнились тот вечер и женщина, сидящая в кресле французской гостиной, её профиль и ноги, освещаемые вспышками молний. И снова он начал терзаться вопросом: Фумико это или нет? Та же манера говорить, та же искусственная улыбка… А что, если кто-то пытается выдать себя за неё? Неужели сейчас, в темноте, она не может подать ему какой-нибудь знак? Дайго вспомнился прилив страсти, охвативший их обоих в тот вечер.
Только вряд ли подобное опьянение могло бы вернуться к ним, даже если это та Фумико. Да и откуда оно теперь возьмётся? Воссоздавая в памяти физиологическую и эмоциональную приподнятость того момента, Дайго вдруг заметил, что лицо и голос женщины словно бы приняли тот желаемый им образ, и теперь он изменил своё отношение к ней. К тому же темнота позволяла ему увидеть эту женщину в новом свете. А между тем она вдруг обернулась к нему.
— Боюсь, мне скоро пора будет уходить. — Она вытянула к свету руку, чтобы посмотреть на часы. — Моей тёте необходимо вовремя принимать лекарство. Она страдает астмой, и сегодня ей, кажется, было хуже.
В её тоне прозвучал намёк на то, что, может быть, завтра… Возможно, у него ещё есть шанс встретиться с этой женщиной, мелькнуло в голове у Дайго.
— Ну что ж, спасибо вам большое. Боюсь, с моей стороны было весьма неучтиво оторвать вас в столь важный момент. — Дайго старался говорить спокойно и взвешенно. — Как долго вы здесь пробудете?
— Наверное, до послезавтра.
— Понятно. Я остановился здесь в гостинице «Фумотокан», так что если вы… То есть я хочу сказать, что приду сюда завтра вечером примерно в это же время.
Фумико ответила ему очаровательной улыбкой и слегка кивнула. Дайго снова вспомнилась богатая девочка, подарившая ему набор дорогих карандашей.
Когда она собралась уходить, Дайго вдруг окликнул её:
— Постойте! Я хотел спросить вас ещё кое о чём. Какими иероглифами вы пишете своё имя?
— «Фуми» в моём случае означает «слово», а «ко» — это просто стандартное «ко».
— Понятно. А мне почему-то казалось, что в вашем имени участвует «Фуми», означающее «история».
Она ещё раз посмотрела на часы и поспешила прочь.
Весь следующий день Дайго провёл в своём номере в гостинице. Вдень его приезда погода совсем не радовала, но со вчерашнего дня начала заметно улучшаться. Теперь облака расчистились, небо стало синим, и стало существенно теплее.
Горничные, по-видимому, недоумевали, как в такой прекрасный день можно сидеть в номере, но у Дайго было над чем поразмыслить, поэтому он предпочёл затворничество. Поскольку Фумико не раскрылась перед ним вчера, ему, очевидно, придётся как-то доказать ей, что он тот самый Кохэй Дайго и что теперь они могли бы тайно общаться.
Вчера во время расставания он нарочно завёл разговор о правильном написании имени Фумико. Тем самым он давал ей понять, что ищет женщину, которую встретил во Франции. Но она так и не позвонила ему, хотя он прождал до самого вечера. В девять он отправился в ночной клуб «Эмеральд вью».
По пути он заглянул в ресторанный зал, но ни Мидори, ни Фумико не увидел. Зато там опять сидел всё за тем же столиком у стены мужчина, которого Дайго видел в вестибюле с Мидори.
Сегодня в ночном клубе было совсем тихо. Дайго теперь пожалел, что не выбрал другое место для встречи. В последние дни он стал приходить сюда так часто, что люди могли заметить и запомнить его. Возможно, ему даже следовало с самого начала поселиться в этом отеле. Он решил, если Фумико появится сегодня, пригласить её куда-нибудь в другое место, где они могли бы остаться наедине.
До сих пор он, похоже, всё делал не так. Впрочем, наверное, не стоит так сильно беспокоиться насчёт его частых появлений в «Эмеральд вью». Ведь он пока ещё не решился совершить что-либо дурное. Дайго попытался переключить мысли на что-нибудь приятное. Ему необходимо было расслабиться. Сегодня вечером ему, возможно, предстоит снова встретиться с Фумико.
Как и вчера, в половине десятого погас свет, и началась программа. Дайго просидел за столиком до половины одиннадцатого, но Фумико так и не появилась.
Эта женщина явно была не той Фумико, которую он знал. Просто так уж совпало, что их имена одинаково произносились. И в этом не было ничего странного — ведь Фумико не такое уж редкое имя.
Он считал свою Фумико какой-то волшебницей, он приписал ей сверхъестественные возможности, думая, что она появится здесь в отеле. По-видимому, он переусердствовал. То, что у этой новой Фумико были хорошенькие ножки, вовсе не означало, что она та же самая женщина, которую он встретил в Барбизоне. И вообще, разве можно так полагаться на столь мимолётные воспоминания? Нет, он явно поспешил с выводом, вообразив, что Фумико Нарусэ — та самая женщина, которую он ищет.
