— Вы позволите мне заглянуть под капот? — галантно предложил свои услуги коп. Книжку квитанций, естественно, уже он положил обратно в карман брюк.
Мы с Тавишем обменялись ехидными улыбками.
— О, не могу даже выразить, как буду вам благодарна за это, — проговорила Перл и предоставила офицеру возможность блеснуть своими инженерными познаниями.
Наш ленч прошёл под кронами пальм, осенявших стеклянные своды «Палас пальм корт», подавали свежайшие яйца под соусом, шипучее вино и крепкий чёрный кофе. Когда официант наполнил наши бокалы прохладительным, мы приступили к делу.
— Похоже, ты удачно выбрала себе сообщницу для попытки грабежа, — заметил Тавиш. — Мы только что имели счастье наблюдать, с каким искусством мадемуазель Лоррейн вышла сухой из воды, нарушив не меньше половины правил дорожного движения и чуть не совершив подкуп полицейского офицера посредством собственного тела.
— Он был всего лишь постовым на шоссе, — невозмутимо уточнила Перл. — Калифорнийские постовые — самые тупые во всей Америке, и мне доставляет большое удовольствие водить их за нос.
Ресторан был почти пуст, и его пушистые золотисто-розовые ковры, мраморные колонны и накрахмаленные белоснежные скатерти навевали на наши ублажённые ленчем души чудесную расслабленность.
— Хочу поговорить с вами по душам, — решилась я разрушить очарование. — Неделю назад я получила предложение занять отличную должность директора по безопасности в ФЭД. Всю жизнь занималась тем, что осваивала премудрости банковского дела — по мере своих сил и возможностей. Но мои усилия оказывались напрасными: я уже не могла бы подняться выше того положения, которое занимаю сейчас. Конечно, удача для женщины — стать вице-президентом банка, но о том, чтобы продвинуться выше, не приходится и мечтать. Однако десять лет я продолжала искать выход из подобной ситуации и, мне казалось, нашла его — это работа в ФЭД.
— И что же случилось? — поинтересовался Тавиш.
— Киви отсоветовал им взять меня на работу, и знаешь почему?
— Потому что, оказавшись на этом посту, ты намылила бы ему толстую шею и заставила заниматься всем, что он предпочитал раньше игнорировать, — догадался Тавиш, — ты бы стала его учить, как надо трястись над каждым центом, положенным клиентом в наш банк.
— Так, значит, это вендетта, — заключила Перл с торжествующей улыбкой. — И ты призываешь нас вместе грабануть контролируемую им систему и доказать, что он просто невежественный мыльный пузырь.
— Поначалу именно так и рассуждала, — согласилась я. — Но потом стало известно многое другое. Киви — всего лишь верхушка айсберга, а таких, как он, великое множество. И я решила прижать к ногтю всю его свору, но для этого мне необходима ваша помощь.
— Постой-постой, — переспросил Тавиш, прихлёбывая кофе. — Мы что же, должны вывести на чистую воду всех недобросовестных банкиров на свете и заставить мировое банковское сообщество играть по-джентльменски, грабанув никому не известную службу безопасности нашего провинциального банка?
Ох уж эти наглые юнцы! Однако я с удовольствием отметила, что он говорил «мы».
— Не могу не согласиться с этим неотёсанным шотландцем, — сказала Перл. — Наверное, ты уже вступила на эту опасную дорожку, но прошла по ней ещё не так много, чтобы не было возможности вернуться. Прости, но я ещё вчера по телефону должна была предупредить тебя о том, что мы с Тавишем кое-что предприняли в твоё отсутствие. И это может повлиять на наши планы.
— Ведь и в голову не могло прийти, — подхватил он, — что ты носишься со своей безумной идее насчёт кражи. Просто испугались, что тебя упекут во Франкфурт в самый разгар зимних холодов, а мы останемся здесь в полной власти Киви и Карпа и уже безо всякой надежды на избавление.
— Да вы что! — воскликнула я, чувствуя, как все замерло в груди. — Немедленно выкладывайте, что вы успели вытворить!
— Мы направили в Совет директоров официальный рапорт, — сказала Перл, — в котором настоятельно рекомендовали отстранить тебя от курирования избранного круга…
В глазах у меня потемнело, и им пришлось немедленно заказать ещё один коктейль, чтобы привести меня в чувство. После всех треволнений и суеты — одним росчерком пера — они лишили меня и избранного круга, и надежды выиграть пари. У меня определённо не хватило бы гениальности успеть составить новый план — за такой короткий срок, да к тому же после полного провала первой схемы. И если я скоро не смогу найти выхода из данной ситуации, то меньше чем через месяц окажусь в Нью-Йорке и буду работать на Тора.
Рассыпаясь в извинениях, они упрямо настаивали на том, что поступили мудро. Наконец я сумела овладеть собою настолько, чтобы связно объяснить им, что же на самом деле они натворили.
— Мы ведь не настаивали в своём рапорте на том, что избранный крут не должен работать именно на тебя, — оправдывалась Перл. — Ты ведь знаешь, как Киви мечтает подмять под себя твоё создание. Возможно, с целью отдать его в лапы Карлу для того, чтобы быть уверенным, что ему с этой стороны ничто не угрожает. Он собирался сослать тебя во Франкфурт. И мы ничего не могли с этим поделать.
— Вот мы стали говорить всем и каждому, — подхватил Тавиш, — что избранный круг — в свете щекотливости некоторых аспектов его деятельности — не должен подчиняться менеджменту вообще, пока он занимается проверкой надёжности работы наших систем. В конце-то концов, он и по этой чёртовой «Теории Зет» должен быть абсолютно независим и секретен, разве не так?
— Мы надеялись, что, если нам удастся лишить тебя влияния на избранный круг, Киви передумает отсылать тебя во Франкфурт, — сказала Перл. — Разве мы поступили неразумно?
— Возможно, ты права, — устало отвечала я. Мой гнев утих, осталось лишь чувство отчаяния. Действительно, они действовали из лучших побуждений. — Ты случайно не знаешь, куда они намерены переместить вашу команду? Вряд ли она достанется Карпу, ведь у него в распоряжении тоже имеются системы контроля за оборотом денег.
Но стоило мне об этом подумать, как стало ясно, что ни один нормальный банкир не решится принять на себя ответственность за команду, которую я составила: разве что до неузнаваемости извратит её цели и стиль деятельности. Ведь иметь в своём отделе избранный круг в его изначальной модификации равносильно сидению на бомбе с часовым механизмом.
— Нами внесено предложение не передавать нас ни в чьё ведение, — сообщил Тавиш. — По крайней мере не назначать нам официального менеджера. Ведь нам лучше всего находиться в полной от них независимости.
— Они обязательно куда-нибудь вас приткнут, — возразила я. — Ведь вы не беглецы с волчьим билетом — у вас абсолютно легальное положение, и оно одобрено в самых высших сферах.
Я не могла не отдать должное их изобретательности. Полное отсутствие руководства — в этом что-то есть. Пожалуй, ещё не все было потеряно.
— А что, если я сама стану членом избранного круга — в роли координатора? — предложила я. Они изумлённо воззрились на меня.
