— Я тоже так считаю.
— Конечно, во всем этом имеется элемент авантюры. Когда Золтан рассказал про пари, я поняла потом будет хоть что-то стоящее вспомнить про свою жизнь.
— Я тоже.
— Ас другой стороны, если нас схватят, мы можем передать всю добычу Матери Терезе, возможно, это хоть чуть-чуть скрасит моё пребывание за решёткой.
— Мне тоже.
Киви переменил позицию и пыхтел теперь не за спиной, а мне в лицо. Потом сорвал с носа очки и попытался прожечь меня взором.
— Я тоже, мне тоже!.. — передразнил он. — Что это ещё за деловая беседа?
— Прошу прощения, — обратилась я к Джорджиан, — но у меня в офисе внезапно подскочило напряжение, — а потом сказала Киви. — Вы же видите, я говорю по телефону. Может быть, мы отложим предстоящую разборку на более удобное время?
— Мы будем говорить, и говорить сейчас, Бэнкс, — прохрипел Киви. — Меня не вытащат отсюда ни дикие лошади, ни даже сам Господь Бог; считайте, что я прирос к полу. А теперь кончайте вашу болтовню, да поскорее.
— Прошу извинить меня, мистер Виллингли, — раздался от дверей голос Павла. — У меня на телефоне миссис Харбинджер. Она говорит, что её босс требует вас к себе в кабинет — и немедленно.
Миссис Харбинджер была секретаршей Лоренса. Я мило улыбнулась, разглядывая Киви, который прирос к полу в сильном замешательстве.
— Скажите, что я отправлюсь через пару минут, — пробурчал он наконец.
— Не лучше ли тогда вам самому переговорить с нею, сэр, — предложил Павел. — Она ещё не отключилась от моей линии и сказала, что по указанию босса пытается разыскать вас с самого утра, но вы отсутствовали в своём офисе.
— Мистер Виллингли присутствовал в моем офисе с самого утра, — вежливо подсказала я. Киви злобно уставился на меня.
— Да, и наконец-то его удалось здесь отыскать. Мне кажется, это что-то серьёзное, сэр, — в унисон мне отвечал Павел.
— Ну ладно, ладно, — проворчал Киви, топая к двери. — Но вам лучше не отлучаться из своего кабинета. Когда я вернусь, Бэнкс, желаю найти вас здесь и в этом самом кресле.
И он отбыл, а мы с Павлом улыбнулись друг другу.
— Что у вас там творится? — дошёл до меня из трубки голос Джорджиан.
— Табун диких лошадей и даже сам Господь Бог только что явились ко мне в кабинете и уволокли прочь моего босса, — пояснила я.
— Похоже, ваша жизнь в Бэнкс вовсе не такое уж болото, каким я его всегда представляла, — заметила Джорджиан.
— Это всего лишь минутка юмора, — посетовала я. — Ну, а теперь давай кончать, мне нужно обзвонить кучу народа. И велено находиться в моем собственном офисе и в моем собственном кресле. Вот только мой офис отныне будет располагаться не на тринадцатом, а на тридцатом этаже.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Просто бурчу себе под нос, — отвечала я. — Лучше скажи мне толком, как далеко удалось вам продвинуться?
— Я напечатала пустые копии всех облигаций, которые принёс Тор. Но мне теперь нужны образцы подлинных ценных бумаг, с которых я могла бы списать номера и псе прочее и впечатать на мои подделки. И это может произойти в любой день, в любой момент. Все зависит от 'Гора, и он уже присматривает работу.
— Работу? Но для чего? Он же и так владеет целой компанией, — удивилась я.
— По-моему, ему необходима именно эта работа, — настаивала она. — Послушай, вот как все должно произойти…
НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛА
Я был юн и неопытен. Но время моё пришло. Раньше начнёшь — раньше закончишь. В те дни я постоянно был на ногах, не позволял себе лентяйничать. Лучше прикрыть ноги обувью, чем саваном — таков был тогда мой девиз.
Кто рано встаёт, тому Бог даёт.
Бук Уайт. Книга Дэниэа Дру
Вторник, 8 декабря
Дюк Джимми расстегнул ширинку и принялся обрызгивать асфальт в своей любимой подворотне на Третьей авеню. Затем, застегнув штаны, он прикрыл живот старым, но тёплым кашемировым свитером, который получил в своё время в Армии Спасения Святого Марка. Свитер цвета красного вина прекрасно гармонировал с заплатанным твидовым пиджаком, подаренным Миссией Божественного Озарения.
Он направился к Юнион-сквер, где надеялся разжиться, как обычно, утренним подаянием. Там ему было известно здание с тёплыми вентиляционными решётками: сидя на них, можно было с удовольствием и не спеша попивать то, что удавалось раздобыть на завтрак. Но это утро оказалось намного холоднее, чем представлялось поначалу. И пока он доковылял до Юнион-сквер, его руки, которые он глубоко засунул в пустые дырявые карманы, превратились в ледышки, а в башмаки набился холодный и колючий снег. Даже газеты, которыми он предусмотрительно обернул ступни ног, не спасали от холода.
Он устроился у решётки, мрачно созерцая дырки на одном из башмаков, который снял и держал в руках, и вдруг заметил, что за ним наблюдают. Равнодушно оглядев незнакомца, Дюк Джимми ощутил какое-то неудобство, заставившее его присмотреться повнимательнее. Наконец он понял, в чем дело. Джимми никогда не видел такого выражения глаз, как у этого незнакомца. Его глаза походили на глаза мартовского кота, почувствовавшего весеннюю озабоченность кошачьих забав.
— Приятного вам утречка, сэр, — вежливо поздоровался Джимми.
— Хэлло, — отвечал Тор. — Утречко сегодня холодное, чем ожидали. Тебе, поди, не очень-то уютно в такой одежонке?
— Совершенно верно, — согласился Джимми. — Я вот как раз сидел и думал, что бутылочка красного винца неплохо бы согрела мои старые кости.
— Позволь спросить, — сказал Тор, — не можешь ли ты на минуту встать на ноги?
— Надеюсь, вы не собираетесь меня ограбить, — прохрипел Джимми, напяливая башмак и поднимаясь перед Тором. — В таком случае, вы будете разочарованы: в моих карманах пусто.
Тор медленно обошёл вокруг оборванца, оглядывая его с головы до ног.
— Кажется, ты подойдёшь, — сказал он старому бродяге. — Не хотел бы ты подзаработать деньжат?
— Смотря сколько и как, — заинтересованно ответил Дюк Джимми.
— Мы с тобой, похоже, одного роста. Да и размеры одежды совпадают. Как ты отнесёшься к тому, чтобы нагнать мне свою одежонку? Я имею в виду только то, что сверху, — нижнее бельё меня не интересует, — торопливо добавил Тор. До него донёсся густой запах перегара, и он засомневался, удастся ли дезинфицировать эти лохмотья, чтобы избавиться от наверняка висевших в них вшей.
— А сколько вы мне предложите? — спросил Джимми. — Учтите, это, можно сказать, моё фамильное наследство, и я не смогу позволить себе за бесценок расстаться с ним.
— Пятьдесят долларов, — отвечал Тор.
— Недурно, — согласился Джимми. — Но во что же мне прикажете одеться, если я продам вам своё последнее барахло?
