– Да, – кивнул Мотя, – мы не отстаем от
прогресса. Кстати, о компьютерах знали, когда ты еще на свет не появилась.
Сидя, помнишь машину, которая полинститута занимала?
– Давайте обменяемся номерами, – остановила я
поток воспоминаний. – Позвоните мне, и машина будет подана. Только учтите: в
городе пробки и у меня не Сивка-бурка, лучше вспомнить о звонке часа за два до
финального гонга.
Исидор поправил пиджак, сунул палец за узел
галстука и слегка его ослабил.
– Ладно, я готов записать номер.
Матвей тоже вытащил из кармана сотовый.
– Сделают же клавиатуру... – пожаловался он. –
Мелкая, неудобная!
– Очки! – безжалостно напомнил Исидор. – Ты
без них слепой филин!
Клиника, куда поместили неизвестную мне
Пелагею Андреевну, всем своим видом давала понять: она не муниципальное, а
частное, очень дорогое заведение.
Дверь открывалась автоматически, от порога к
рецепшен вела ковровая дорожка, а пол был из натурального мрамора. К
девушке-блондинке, восседавшей за стойкой рецепшен и облаченной в кипенно-белый
халат и шапочку, украшенную красным крестом, я шла под недобрыми взглядами
армии секьюрити.
– Я Марина, – нежно пропела красотка. – Чем
могу служить?
Я показала блондинке туго набитый пакет.
– В вашей больнице находится мама моей
подруги. Приятельница заболела, попросила меня доставить Пелагее Андреевне
всякие мелочи.
– Очень хорошо, – защебетала Марина, – у нас
свободный график посещений, без ограничений, в десять вечера ворота запираются,
но до этого еще далеко. У вас достаточно времени, чтобы выполнить обещание.
Лифт за колонной, сейчас дам вам пропуск.
– Понимаете, я забыла номер палаты...
– Ничего, это поправимо, – утешила меня
Марина, – все сведения о пациентах внесены в компьютер. Назовите фамилию, и я
моментально сообщу этаж и комнату.
– Я ее не знаю!
– Как же так? – удивилась Марина. – Только что
вы сказали, что хотите пройти к матери приятельницы. Вы не знаете фамилию вашей
подруги?
– Она по мужу Соколова, – залихватски соврала
я, – а девичью не знаю.
Марина взяла шариковую ручку, повертела ее наманикюренными
пальчиками и посоветовала:
– Позвоните подружке!
– Катю увезли с аппендицитом, она сейчас на
операционном столе, – выдала я, не моргнув глазом.
Марина побарабанила ноготками по стойке.
– Сколько лет больной?
– Думаю, за шестьдесят. Ее зовут Пелагея
Андреевна. Имя не очень распространенное, может, по нему поищем? – подсказала
я.
– Попытаемся, – обрадовалась Марина и взяла
«мышку». – Вот, вам повезло: в данное время под нашим наблюдением находится
лишь одна Пелагея Андреевна – Суворова. Пятый этаж, палата восемнадцать.
– Компьютер – великая вещь! – воскликнула я.
– Согласна, – кивнула Марина.
– Но и опасная!
– Чем же?
– Врачебную тайну трудно сохранить. Любой
человек может подойти к нему, потыкать в клавиатуру и выяснить всю информацию о
больном.
– Ну что вы, вовсе нет, – засмеялась Марина.
– И тем не менее, – не успокаивалась я, – вы в
секунду выяснили фамилию Пелагии Андреевны. Очевидно, так же быстро узнаете, от
чего и чем ее лечат.
– Мне доступен лишь список пациентов и номера
их палат, – покачала головой блондинка. – Еще могу сообщить вам температуру
Пелагеи Андреевны, а все остальное – у врача. У каждого доктора свой пароль, он
один имеет доступ к истории болезни.
– А бухгалтерия? – настаивала я на своем. – С
вопросом оплаты как?
– Не вижу повода для беспокойства, – терпеливо
сказала Марина. – Расчеты в руках бухгалтера, к ним никому не подобраться.
– Кстати, – я сделала вид, что вдруг
вспомнила, – где у вас можно оплатить услуги?
– Второй этаж, – сообщила блондинка. И
привычно добавила: – Лифты за колонной.
За дверью с табличкой «Отдел расчета
физических лиц» обнаружился маленький, похожий на мышь, дядечка. Увидев меня,
он вежливо встал и, широким жестом указав на стул, произнес:
– Присаживайтесь. Меня зовут Сергей. Что у
вас? Договор или разовая услуга?
Я незаметно оглядела небольшой кабинет.
Удивительно, как сюда втиснули огромной письменный стол, громоздкое офисное
кресло и стул для посетителей. Впрочем, на остальное места не хватило, принтер
со сканером устроились на подоконнике. И, похоже, Сергей любит цветы – на краю
стола стояла ваза с астрами. Вероятно, у него недавно был день рождения. Хотя,
вообще-то, мужчинам принято подносить не букеты, а бутылки.
– Чем могу служить? – задал вопрос бухгалтер.
И тут я с огромным изумлением увидела на нем... нарукавники. Такой раритет!
Ну вот скажите, почему некоторые очень
полезные вещи начисто исчезли из обихода? Например, калоши. Ведь как удобно
ходить в них по мокрым, грязным улицам! Резина сохраняет обувь, а придя в
гости, вам не придется влезать в чужие, порой весьма неопрятные тапочки. В
первой половине двадцатого века калоши пользовались популярностью. Так куда они
подевались нынче? Кстати, сейчас их можно сделать разноцветными, с принтами. Но
нет, модельеры начисто забыли про этот аксессуар. А валенки вернулись. Широко
разрекламированные, охотно надеваемые модницами «угги», дубленые сапожки на
плоской подошве, – видоизмененный вариант русских катанок. Может, скоро мы
увидим в магазинах и калоши: черные, с красной подкладкой. Я первая их куплю и
забуду о промокающих ботиночках. А нарукавники? Сколько пиджаков и кофточек они
сберегли!
Я опомнилась, отмела праздные мысли и сказала
Сергею:
– В клинике находится мать моей приятельницы.
Подругу вчера увезли с приступом аппендицита.
– Сочувствую, – вполне искренне отозвался
Сергей.
– Меня попросили узнать, нет ли проблем с
оплатой пребывания пожилой дамы. Подруга помнит, что вроде скоро вносить
платеж, но из-за аппендицита она разволновалась и забыла дату.
– Договор у вас с собой? – спросил бухгалтер.
– Его следовало взять? – изобразила я идиотку.
– Ну конечно, – улыбнулся Сергей.
– А без него нельзя?
