– Никак, – он развел руками.
– Вот беда! – вздохнула я. – Живу в
Подмосковье, несколько часов ехала к вам по пробкам и, получается, зря.
Собственно говоря, мне нужно лишь уточнить, когда вносить следующий платеж...
Сергей замялся.
– Посмотрите в компьютере, пожалуйста, –
запела я. – Суворова Пелагея Андреевна, лежит в восемнадцатой палате на пятом
этаже.
– Ну ладно, – сдался бухгалтер.
Я замерла в ожидании. Сергей сосредоточенно
уставился в монитор.
– Вот, нашел! – наконец воскликнул он. –
Суворова... так, так...
Я подалась вперед, изображая крайнюю
заинтересованность, и локтем ловко скинула со стола вазу. Оцените мой талант:
стеклянная тара угодила прямо мне на колени.
– Мама! – взвизгнула я.
– О, вы облились! – вскочил Сергей.
– Кому пришла в голову идея поставить на стол
цветы? Им место на подоконнике или на шкафу! – возмутилась я. – Нет, какое
безобразие! Пришла заплатить деньги, и вот результат! Ну что вы сидите? Быстро
принесите полотенце! Да не маленькое, а нормальное, желательно махровое, я
попытаюсь привести в порядок брюки... Поторопитесь!
Сергей вскочил и бросился в коридор. Я живо
обежала стол и уставилась на экран. Ай да Лампа, ай да молодец! Конечно,
служебная инструкция предписывает бухгалтеру не разглашать сведений о больных,
но мужик в нарукавниках не произнес ни слова, он просто забыл выключить
компьютер, открытый в нужном мне месте.
Вовка Костин как-то рассказывал, что для него
в первый год службы самым трудным было постоянно помнить: если собрался пойти
попить кофе с коллегами или поступил внезапный вызов от начальника – прежде чем
уйти, тщательно сложи все бумаги и запри их в сейфе, никогда ничего не оставляй
на столе, даже если занимаешь отдельную комнату с зарешеченными окнами. Через
двенадцать месяцев у Костина выработался автоматизм, и он перестал думать о
секретности. Теперь его руки сами собой все убирают. Проблема вновь возникла,
когда у сотрудников милиции появились компьютеры. Вовка по привычке тщательно
освобождал столешницу, но забывал выключить комп.
– Прямо беда, – жаловался он мне, – дело уберу
в сейф и иду себе куда надо. А вернусь и понимаю: черт побери, комп-то в это
время работал. Ну никак не научусь его воспринимать как хранилище документов!
Но в конце концов майор Костин научился, а вот
бухгалтер Сергей, похоже, так и не стал бдительным. Правда, последний в милиции
не служит и не имеет дела с раскрытием преступлений. К тому же он и не владеет
особыми секретами.
Не обращая внимания на прилипшие к ногам
брюки, я подвела курсор к нужному значку и щелкнула «мышкой». Конечно, меня
нельзя назвать хакером, я не тяну даже на продвинутого пользователя, но
распечатать документ вполне способна. Принтер на подоконнике мерно загудел, из
него медленно пополз лист.
– Милый, поторопись! – попросила я. – Надеюсь,
ты справишься с работой до возвращения парня в нарукавниках...
Глава 8
Сегодня удача была явно на моей стороне. Когда
бухгалтер вернулся в кабинет, я уже сидела на стуле с самым невинным видом.
– Пожалуйста, – Сергей протянул мне широкое
полотенце.
Минут пять ушло на попытку слегка высушить
джинсы. В конце концов я вздохнула и спросила:
– Ну так что там с оплатой?
– Текущий месяц полностью закрыт, – сообщил
Сергей.
– Значит, надо приехать в конце сентября?
– Да. Лучше числа двадцать третьего, если врач
решит оставить больную. Сначала побеседуйте с доктором, а уж потом к нам.
– Спасибо, – кивнула я и встала, – вы меня
успокоили.
– Не забудьте в следующий раз захватить
договор, – напомнил Сергей.
– Непременно.
– Извините, что так вышло с вазой, – еще раз
извинился хозяин кабинета.
– Пустяки, – милостиво сказала я и ушла.
Клиника производила странное впечатление. Если
кто-то возвел многоэтажное здание, значит, он рассчитывал на большой поток
больных, и, наверное, они находятся в этих стенах в немалом количестве, но мне
не встретился ни один человек ни в лифте, ни в отделении, куда я поднялась
прямиком из финансовой части. Зато на посту сидели две медсестры.
– Девочки, где восемнадцатая палата? –
спросила я.
– Последняя по коридору, – тут же ответила
одна.
– А зачем она вам? – поинтересовалась другая.
Я продемонстрировала пакет, который уже
показала при входе.
– Хочу навестить Пелагею Андреевну Суворову.
Девушки переглянулись.
– С какой целью? – спросила первая.
Я прищурилась, прочитала имя на бейджике,
прикрепленном к голубому халатику, и изобразила удивление:
– Принесла сок, фрукты, шоколад. А почему вы
интересуетесь, Неля?
Медсестра встала.
– Навряд ли Суворовой понадобится ваша
передача.
– Ей так плохо?
– Острое нарушение мозгового кровообращения.
– Инсульт?
– Можно и так сказать, – подтвердила Неля.
– Вот беда! – искренне воскликнула я. – А
поговорить с ней можно?
– У Суворовой потеря речи, – пояснила Неля.
– Это навсегда? – расстроилась я. – Пелагея
Андреевна ничего сказать не способна?
Вторая медсестра покачала головой, а Неля,
укоризненно посмотрев на коллегу, оптимистично заявила:
– И не таких выхаживают, надежда всегда есть.
– Спасибо, – поблагодарила я.
– Мы ничем вам не помогли, – профессионально
вежливо улыбнулась Неля.
– Можно у вас туалетом воспользоваться? –
попросила я. – Назад долго ехать, непременно застряну в пробке.
– Да, конечно, вот дверь, – вторая медсестра
указала на белую створку, расположенную напротив.
