– Лучше смерть! – прошептала она.
Вадим Петрович пожал плечами.
– Жить же где-то надо.
– Меня Сонечка забирает, – пояснила Катя.
Бывшая няня постаралась сделать воспитанницу
счастливой. Для начала она прописала Катю в своей квартирке. Как Соне удалось
это проделать, Катя не знала, но понимала, что нянька хорошо заплатила за
услугу.
Даша Кондратьева оказалась верной подругой.
Она замолвила словечко за Катюшу, и старшая медсестра Нина Ивановна свела
девушку со своей коллегой из районного кожвендиспансера. Сонечка влезла в
долги, наскребла нужную сумму, и история болезни оказалась у Кати на руках.
Можно было жить спокойно, теперь никаких следов о перенесенном сифилисе не
осталось. Если Кате понадобится справка, то в регистратуре муниципального
заведения, проверив картотеку, ей с чистой совестью напишут: «На учете не
состояла».
Катюша пошла в медицинское училище, получила
общее специальное образование, потом еще дополнительно освоила ремесло
косметолога, устроилась на работу и в конце концов очутилась в частной клинике,
где не только завоевала уважение коллег, но и обрела мужа. Он работал в
больнице пластическим хирургом. Сыграли свадьбу, через два года родился сыночек
Ванечка. Соня стала рьяно исполнять роль бабушки. Правду о своей жизни Катя
мужу не рассказала. Сергей знал, что жена после того как ее мать умерла,
воспитывалась в детском доме. Но это была вся выданная супругой информация.
– Я ничего не скрываю, – храбро заявила Катюша
мужу, – но годы в приюте не самые лучшие в моей жизни, вспоминать их очень
тяжело.
Сергей понял супругу, никогда не лез к ней с
расспросами и считал Сонечку своей тещей. Соня бросила работу, преданно ухаживала
за Ванечкой, несколько лет Катюша купалась в счастье, ее муж быстро обрел
материальное благополучие и сделал жену лицом клиники. Катюша теперь не
занималась клиентами, отвечала за пиар, а муж настаивал, чтобы именно Катюшу, а
не модель, снимали для рекламы в глянцевых журналах. Никаких проблем с деньгами
у Кати не было – сама она зарабатывала немного, но у них был общий с мужем
кошелек. Сонечка вела домашнее хозяйство, Ванечка проявлял удивительные
способности к языкам, а на службе Катерину окружали не больные люди, а
совершенно здоровые, обеспеченные мужчины и женщины, хотевшие стать красивыми.
Очевидно, человеческое счастье стало раздражать богиню судьбы, и она решила
состроить Катюше козью морду.
Как-то раз в кабинет Кати зашла Галя, девушка
с рецепшен, и сказала:
– Простите, пожалуйста, там какая-то женщина
вас спрашивает. Говорит, что вы ее ждете.
Катерина бросила взгляд на Галю и кивнула.
– Наверное, она из журнала «Офисьель», проводи
гостью сюда.
Спустя несколько минут в рабочую комнату
вплыла пожилая дама, размалеванная как матрешка. Посетительница явно хотела
выглядеть модно и молодо, но достигла противоположного эффекта. Катюша, которая
часто встречала в клинике подобных особ, подавила вздох. Ну отчего некоторые
женщины полагают, что, выкрасив волосы добела, выщипав брови и нарисовав их
заново, наложив на лицо сантиметровый слой тонального крема, румян, пудры и
помады, они превратятся в принцесс, к которым моментально прикатит на белом
«Майбахе» богатый, знаменитый и щедрый жених? Одежда гостьи была под стать
макияжу: облегающее красное мини-платье и бордовые туфли. Талию красотка
подчеркнула белым ремнем, на шею повесила невероятное количество бус, а в руках
держала большую сумку, расшитую бисером.
В секунду оценив внешность «супермодели»,
Катюша сообразила, что такая дама не может служить в журнале «Офисьель»,
который умно рассказывает о современной моде, и приветливо спросила:
– Чем могу вам помочь?
– Не узнаешь? – заулыбалась старуха, косящая
под нимфетку.
– Мы встречались? – удивилась Катя.
– Долгое время жили вместе, – кивнуло
чудовище.
Катерина решила, что в клинику забрела
сумасшедшая, и уже собиралась позвать охрану, как нежданная гостья добавила:
– Вот она, дочерняя благодарность! Я твоя
мать, Пелагея Суворова.
Разверзнись в кабинете потолок и спустись
оттуда зеленый человечек – Катя не испугалась бы больше.
– Кто? – пролепетала она, цепляясь за край
стола.
– Твоя родная мама, – преспокойно повторила
Пелагея.
– Вы живы? – обмерла Катерина.
– С чего мне умирать? – вопросила Суворова.
– Что... что вам надо? – осведомилась Катюша.
– Денег, – без всяких экивоков заявила
старуха. – Я тебя родила, кормила-поила, пришла пора платить по долгам. Много я
не прошу, пока обойдемся тысячей долларов в месяц.
– Вы с ума сошли! – подскочила Катя. – Уходите
прочь!
– Э нет... – засмеялась Пелагея, закинула ногу
на ногу и вытащила из сумки сигареты.
– Сейчас кликну секьюрити, – пригрозила Катя.
– Вы мне не мать! Я вас и в детстве-то редко видела, в интернат вы ни разу не
приехали, потом тоже не волновались, где и как дочь живет. Убирайтесь
подобру-поздорову!
– Неблагодарность – страшный грех, – сообщила
Пелагея. – Хорошо, я уйду. Но ты подумала о последствиях? Значит, я тебе не
мать? Поэтому я тоже могу не считать тебя своей дочерью. Что ж, руки у меня
развязаны, язык тоже. Интересно, как отнесутся пациенты твоего мужа к известию
о том, что жена их врача болела сифилисом? А Сергей? Ему понравится сия
новость? Конец придет и семейной жизни, и карьере. Неужто твое счастье не стоит
тысячи долларов в месяц? Смехотворная сумма!
Катя лишилась дара речи. Потом пришла в себя и
прошептала:
– Вы лжете! Я на учете в диспансере не состою.
Пелагея кивнула.
– Конечно, карточку ты выкупила и успокоилась.
Одно тебе в голову не пришло: в больнице, где тебя держали, в архиве остались
документы, а в них много интересного – диагноз, сведения о том, чем лечили,
какие процедуры проводили. Есть заключение невропатолога, в котором написано,
что сифилис мог повлиять на головной мозг. Болезнь-то коварная, иногда спустя
десятилетия дает рецидив.
– Неправда! – воскликнула Катя.
– Докажи обратное, – засмеялась Пелагея, –
объясни людям. С тобой будут бояться за руку здороваться. Сифилис... Фу!
– Вы сами им болели! – закричала Катерина. – И
наградили ужасным недугом своих детей.
