– Я отвел Матвея домой, – доложил он и повел
носом: – О, вы пьете слабительный чай? На мой взгляд, вы приняли слишком
большую порцию. Майор, не советую употреблять отвар в таком количестве, можно
кишечник испортить. Лично мне для полного и скорого эффекта хватает пары
столовых ложек.
– Слабительный чай? – встрепенулся Костин. –
Почему вы о нем заговорили?
Сидя моментально ухватился за возможность
прочитать лекцию.
– Сбор имеет специфический запах, его ни с чем
не перепутаешь. В состав входят сенна, крушина, жостер, листья одуванчика и
ревень. Надо быть поаккуратнее с напитком.
– Ты что мне тут заварила? – налетел на меня
Вовка.
– Как обычно, простой чай, – начала отбиваться
я. – Взяла заварку в банке с надписью «Лапша». Мне так Исидор велел!
– Нет, деточка, я говорил, – математик поднял
вверх указательный палец, – что чай индийский байховый находится в «Вермишели».
А – в «Лапше» хранится сбор, стимулирующий работу кишечника. В моем возрасте он
необходим, желудок частенько дает сбой. Вермишель и лапша – разные вещи. Или ты
не согласна?
Вовка со стоном откинулся на стул.
– И когда эта дрянь начнет действовать?
– Думаю, к одиннадцати утра завтрашнего дня вы
получите ожидаемый результат, – пообещал Сидя.
– Отлично! – обозлился майор. – Как раз во
время совещания в кабинете генерала!
– Сидя, а как вы услышали наш разговор? – Я
быстро перевела беседу в иное русло.
Математик ткнул пальцем в один из пейзажей,
украшавших стены кухни.
– Картина.
– Картина? – хором переспросили мы с майором.
Исидор сел к столу.
– Деточка, сделай чаек. Только настоящий, не
перепутай, пожалуйста, жестянку. И, если тебе нетрудно, угости нас вареньем,
оно стоит в холодильнике в банке с ярко-синей крышкой.
Я пошла выполнять его просьбу.
– Так что там с картиной? – осведомился Костин.
– За ней есть небольшое отверстие, – сообщил
Сидя, – оно выведено в кладовку. Если притаиться в подсобном помещении, можно
увидеть, кто сидит у стола, и выяснить, о чем говорят люди на кухне.
– Зачем вы устроили подслушку? – не
успокаивался Вовка.
– Это не я, – пожал плечами Сидя, – и уж,
конечно, не моя покойная жена. Нас поселили в доме с, так сказать,
спецоборудованием. Охрана наблюдала за учеными в подъезде, домработницы в
квартире присматривали. Кстати, картина на кухне – не единственное подглядывающее
устройство в доме.
– Еще в ванной есть, – блеснула я знанием
местной топографии.
– Верно, – кивнул Сидя.
– Офигеть! – по-детски отреагировал майор.
– Полицейское государство использовало подлые
методы, – без особого возмущения констатировал Исидор, – но во все времена на
свете живут нормальные люди. Олимпиада показала нам с Олей шпионские
приспособления и просила быть осторожными, если пойдем в гости к соседям. Так
вот, я не способен убить живое существо. Нравилась ли мне Вера? Не очень. Я
великолепно видел ее недостатки: суетна, корыстолюбива, не способна на
настоящее чувство, по сути торговка. Девушка берегла свою девственность как
товар, рассудив, что она – ее козырь. Желание обладать недостижимым превращает
мужчину в дурака. А Вера неглупа, потому что сумела добиться своего – Павел
сделал ей предложение. Он после смерти Ксюши поклялся мне, что никогда не
пойдет в загс из-за родового проклятия. Мне не нравилась перспектива
совместного проживания с чужим человеком, и я понимал, какие трения могут
возникнуть после того, как паспорт леди украсит штамп о браке. Но я решаю
трудности без применения насилия. Да-с! Кстати, алиби у меня нет – я спал в
собственной кровати, как понимаете, без свидетелей.
– Я вас не обвиняю, – майор попытался утешить
раскипятившегося математика, – просто высказал мысли вслух.
– Вот я и пытаюсь навести порядок в ваших
рассуждениях, – не сдался Сидя.
– Тогда остается Павел, – сказала я, ища в
холодильнике банку с вареньем.
– Он ни при чем, – отрезал хозяин.
Я оторвалась от изучения полок, забитых
множеством кастрюлек, мисочек и лотков, и кинулась в бой:
– Решите задачу! В квартире, кроме покойной,
было еще трое. Ни я, ни вы Веру не трогали. Входную дверь я закрыла лично,
повернула ключ несколько раз и оставила его в скважине. Черный ход намертво
задраен щеколдой. Еще я проверила окна. А от тайного хода ключ есть только у
вас. Ну и на кого подумать?
– Какой еще тайный ход? – занервничал майор.
Исидор с укоризной посмотрел на меня:
– Болтунья!
– Убиты две женщины, – напомнила я, – сейчас
не время для игрушек в Зорро.
– Рассказывайте немедленно! – приказал Костин.
– Пошли в библиотеку, – предложил Исидор, –
лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Через час мы вернулись на кухню.
– Очень хочу чаю с вареньем. Достань, деточка,
банку с ярко-синей крышкой, – напомнил Исидор и сел на стул.
– Значит, в квартиру мог проникнуть
посторонний, – промолвил Костин.
– Нет, – оборвал майора Сидя, – все было
заперто.
– Тайный лаз! – напомнил Вовка.
– Ключ у меня в столе, – ответил математик, –
а без него со стороны реки не войти, никакая отмычка не поможет.
– Вы уверены? – нахмурился майор.
– Я сам конструировал замок и врезал его, –
обиделся Исидор.
– Я о ключе, – уточнил Вовка. – Может, он
украден?
– Сейчас принесу, – сказал математик и
выполнил обещание.
– Можно я отдам его в лабораторию? – поинтересовался
майор, вертя ключ в руках.
– Да. А зачем? – проявил любопытство хозяин.
– Хочу проверить, не остались ли на металле
следы пасты или мыла, – пояснил Вовка. – Вдруг некто сделал оттиск.
– Кто? – тут же встряла я с вопросом.
– Не знаю.
Но я не сдавалась:
– Зачем?
