Чем больше я размышляла, тем сильнее мне
хотелось пойти к Павлу и задать ему этот вопрос. Верю ли я в то, что Брыкин
убил Веру? Нет. Почему? Я видела, как изменилось его лицо, когда Костин сообщил
ему страшную новость. Либо бизнесмен гениальный актер, либо он совершенно ни
при чем!
Из коридора послышался мелодичный звон часов.
Я сосчитала удары, встала и решительно направилась в комнату Брыкина. После
убийства Путинковой необходимость изображать из себя домашнюю работницу
потеряла смысл. Тихо ступая ногами в ковровых тапочках, я почти дошла до холла
и вдруг замерла. Потому что услышала женский голос – тот самый, что ранее
требовал у Павла деньги на оплату больницы для Пелагеи Андреевны.
– Ты должен мне сто тысяч, – шипела
незнакомка.
– Сейчас? – глупо спросил Павел.
– Да.
– С ума сошла! Ночь на дворе.
– Какое отношение к деньгам имеет время суток?
– У меня их сейчас нет.
– Не ври. Я знаю, сколько ты зарабатываешь.
– Дома я не держу больших сумм.
– Разве это много?
– Сто тысяч? Вполне прилично.
– Для тебя это копейки.
– Ошибаешься.
– Хватит вести дурацкий спор.
– Завтра съезжу в банк.
– Сейчас! Ты пропустил выплату!
– И где, по-твоему, я возьму деньги?
– В городе полно банкоматов.
– Они выдают по три, четыре тысячи.
– Сядешь в машину и будешь объезжать разные
точки.
– Это невозможно!
– Почему?
– Я устал.
– Не смеши меня.
– Сегодня убили Веру.
– И поэтому я должна лишиться своих денег?
– Своих? Ты отбираешь мои!
– Могу больше не появляться. Но не обессудь,
если тогда документы очутятся в газете. Ну ладно, я ухожу.
– Стой!
– Что?
– Пошли в комнату.
– А смысл?
– Дам тебе деньги.
– Неужели нашлись?
– У меня в сейфе лежит некоторая сумма
наличными, я думал, они понадобятся во время свадьбы.
– Верное решение, – заявила женщина, – теперь
Вере в загс не придется идти.
– Сволочь!
– Да уж, Путинкова мне не особенно нравилась.
– Ты дрянь!
– Поосторожней! За оскорбления можно и
ответить.
– Шагай вперед!
– Лучше я за тобой, а то еще накинешь мне на
шею проволоку...
– Дура! – окончательно вышел из себя Павел. –
Я Веру любил.
– Остальных жен тоже?
– Они умерли случайно!
– Врешь.
– Алена Зверева от аллергии.
– Ага.
– У Жанны был отек Квинке.
– Угу.
– Ксюша утонула.
– Точно.
– Никаких претензий ко мне у милиции не было!
– Конечно.
– Перестань хамить!
– Я просто с тобой соглашаюсь.
– Скотина.
– Неси сто двадцать тысяч.
– Только что речь шла о сотне!
– Двадцать я добавила за оскорбления.
– Сука!
– Сто сорок, – засмеялась женщина. – Можешь и
дальше говорить гадости, я больше заработаю.
– Падла.
– Сто шестьдесят, – откровенно издевалась
тетка. – Хочешь получить скидку, как постоянный клиент?
Воцарилась тишина, потом Павел угрожающим
тоном произнес:
– Ну хватит. Мы погорячились.
– Я нет.
– Прости, я был не прав.
– Из слов шубу не сошьешь.
– Хорошо, хорошо, здесь стоять бессмысленно,
сейф в кабинете.
Из холла послышался шум.
– Кошка! – воскликнула дама. – Черт, у меня от
них насморк.
– У нас нет животных, – сказал Павел.
– Но она только что пробежала! Мелькнула в
коридоре!
– Тебе показалось.
– Нет!
– Господи, хватит идиотничать!
– Была кошка, – не успокаивалась дама.
– Тише, – шикнул Павел, – еще разбудишь Сидю.
– Он же снотворное пьет.
– Не всегда. И потом, тут есть домработница!
– Ну и чего? Я пришла выразить соболезнование.
– Ночью?
– Всего-то одиннадцать.
– Все равно не шуми.
– Ой, опять кошка!
– Где?
– Вон!
– Где?
– Да вон же, скачет!
– Это тень.
– Кошка!
– Хорошо, – сдался Павел, – будь по-твоему, в
доме тайком от всех живет киса. Я согласен, только замолчи. И рули наконец в
кабинет.
Сообразив, что парочка сейчас пойдет в
параллельный коридор, я осторожно выглянула из укрытия. Павел и незнакомка как
раз огибали шкаф. Лица гостьи я не разглядела, увидела лишь ее фигуру и волосы,
цвет которых из-за полумрака было не разобрать.
Если дама явилась сюда за деньгами, то она,
определенно, потом уйдет. Я притаилась в коридоре, ожидая, когда посетительница
двинется назад. Павел предусмотрительно не зажигал свет, но над входной дверью
есть фрамуга из стекла, через нее в квартиру падают лучи от лампочки, горевшей
на лестничной клетке. У меня будет возможность рассмотреть таинственную
незнакомку.
