Внезапно ногам стало тепло, я посмотрела вниз.
На моих ступнях восседала кошка.
– Ну ты и нахалка! – зашипела я. – Один раз
уже пописала на меня, теперь хочешь повторить свой подвиг? А ну, брысь!
Серая тень юркнула в приоткрытый шкаф. Боясь,
что кошка испортит хранящиеся там вещи, я решила прогнать животное, распахнула
дверцы и замерла в изумлении. Гардероб оказался пуст. Вот уж странность для
квартиры, где любой свободный сантиметр пространства забит всякой лабудой.
Я машинально подвинула палку, на которой
висела пара вешалок, послышался тихий скрип, часть задней стенки отошла в
сторону, перед моими глазами возникла прихожая, такая же мрачная, как передняя
Исидора. Вот только здесь под потолком горела относительно яркая лампочка и
намного сильнее пахло кошачьей мочой. В полной растерянности я вошла на чужую
территорию, закрыла шкаф и огляделась. Куда я попала? И тут в носу защекотало,
я не удержалась и оглушительно чихнула. В полной тишине мое «апчхи» прозвучало
как гром.
– Кто там? – послышался мужской голос.
Вне себя от страха я распахнула створки
гардероба, влезла внутрь и попыталась сдвинуть стенку.
– Сидя, ты? – спросил чуть хрипловатый
баритон.
Я тут же поняла, в чью квартиру ведет
очередной лаз. Странно, что сразу не догадалась, это же так естественно – с той
стороны шкафа обитель Моти.
– Ах ты, маленькая безобразница, – загудел
Матвей.
Я замерла. Неужели физик каким-то непостижимым
образом увидел меня сквозь филенку?
– Чего молчишь? – спросил Мотя, не открывая
гардероб.
Я набрала полную грудь воздуха и вдруг
услышала протяжное:
– Мяу-у-у!
– Умница, хорошая девочка, Клеопатра.
– Мяууу!
– И чем ты здесь шумела?
– Мяууу!
– Пошли, угощу тебя колбасой.
– Мяууу!
Я перестала трястись. Матвей ведет диалог с
кошкой, ему и в голову не могло прийти, что в стенном шкафу затаился
посторонний человек. Хотя чего я так испугалась? Старик меня знает и не примет
за воровку.
– Кис-кис, иди сюда, – мирно дудел Мотя. –
Свежий докторский батончик, только вчера купил в нашем магазине. Знаешь,
Клеопатра, в больших супермаркетах сплошное надувательство! Надо ходить в
маленькие лавки. Ну, чего ты остановилась?
Голос стал удаляться. Я нырнула на половину
Исидора, сдвинула заднюю панель и сразу поняла, каким образом кошка Клеопатра
беспрепятственно шастает туда-сюда – стенка не закрывалась до конца, оставалась
небольшая щель, но маленькому животному больше и не нужно.
Разгадав одну загадку, я получила вторую:
почему Исидор ни звуком не обмолвился еще об одном секретном ходе? Или он о нем
не знает?
Из прихожей Сиди послышался шорох.
– Не шуми, – сказал Павел.
Я осторожно потянула на себя створку шкафа,
раздался противный скрип.
– Не шуми! – повторил Павел.
– Я ничего не делаю, – ответила женщина.
– Кто пищит?
– Не я!
– А кто?
Я замерла.
– В этом доме постоянно что-то разваливается,
– заворчал Павел. – Все, уходи!
– Вон гонишь? – хмыкнула тетка.
Я прикусила губу. Очень хочется увидеть
незнакомку, но петли у дверок шкафа никогда, похоже, не смазывали. Удивительно,
что они не скрипели в тот момент, когда я влезла в гардероб! Может, все же
попытаться приоткрыть хоть крохотную щелочку? Я очень осторожно пошевелила
створку – незамедлительно раздался ужасающий скрип.
– Если Исидор не согласится сделать ремонт, –
отреагировала баба, – вам на голову какая-нибудь антресоль упадет.
– Уходи, – коротко велел Павел.
– Не дергайся, я уже на лестнице.
– Пока еще нет.
– Хамло!
– Тебе ли, вымогательнице и лгунье, говорить о
воспитании!
– Можешь не давать денег.
– И ты оставишь меня в покое?
– Разве я тебя мешаю? – делано изумилась
гостья. – Обидно слышать, мы ведь считаемся друзьями.
– И поэтому ты занялась шантажом?
– Вот как ты понимаешь происходящее!
– А как мне еще понимать? – спросил Павел.
– Ты же знаешь, первые сто тысяч были нужны на
оплату лечения Пелагеи. Кстати, она постоянно о тебе вспоминает. Здорово будет,
если Суворова решит найти сына! А сумма, которую я сегодня получила, – обычный
платеж, как мы и договорились.
Павел неожиданно засмеялся.
– Ты патологическая врунья! Решила, что мало
от меня имеешь, вот и придумала дорогостоящую больницу.
– Я не вру, старуха находится под медицинским
наблюдением!
– Это правда, но у нее тяжелый инсульт, речь
отсутствует. Ты, моя дорогая, ошибаешься: Пелагея не способна ни о ком
спрашивать. Кстати, деньги ты себе отгрызла в последний раз. Не жди бешеных
бабок, их не будет.
– С ума сошел!
– Хватит, я больше не собираюсь платить.
– Ладно, но уж тогда не удивляйся, если в
«Желтухе» появится рассказ о Суворовой и ее сынке Быкине, который ловко
превратился в Брыкина. Все потеряешь: и бизнес, и честное имя. Люди от тебя
шарахаться будут!
– Отбоялся! Иди уже! И больше не являйся.
Никогда.
– Значит, храбрый теперь?
– Да!
– Ладно. А что скажешь о Нинке? Она жива и
способна соображать.
– Это кто еще такая?
– Забыл? Ну и ну! Нинка Косая из деревни
Гоптево. Как тебе? Можно ведь и глубже копнуть. Вспомнить про Жанну и Алену
Звереву. Говоришь, у девчонок аллергия случилась? Интересно.
– Уходи, – прошептал Павел, – пожалуйста!
– Навсегда?
– Нет, я пошутил. Следующий платеж будет как
обычно.
– Вот и хорошо, – сказала шантажистка. – Не
стоит нам ссориться. И с Верой ты нормально разобрался!
