Рита снова повалилась на подушку и
разревелась. Павел врет насчет своих чувств к ней, старая любовница ему не
нужна. Вон как он нервничал из-за простой простуды, которую подцепила жена.
Зачем же Паша приходил и пел сладкие песни? Да очень просто, хитрый Брыкин не
хочет неприятностей, бывшая любовница знает о нем слишком много нелицеприятной
правды, она вместе с ним выдумала версию про родителей-дипломатов. Навряд ли
Паша сообщил своей Ксюше о врожденном сифилисе и жизни в специнтернате для
больных детей. Брыкину нужно поддерживать с Ритой хорошие отношения, вот он и
решил вспомнить о негасимой любви.
Глава 29
Молодая женщина долго лила слезы, успокоилась
лишь с рассветом. В конце концов, ничего нового она не узнала. Павел давно
вычеркнул ее из своей жизни, не следовало сейчас рассказывать ему о своих
чувствах. Рита умылась, переоделась в ночную рубашку и неожиданно разозлилась
на себя. Ну не дура ли она? Едва Павел вошел в избу – мигом растаяла, запела о
любви. Нет, теперь она поведет себя по-иному. Завтра Брыкин непременно заглянет
к ней, сбежит от своей сопливой и кашляющей жены и начнет прикидываться
страстно влюбленным. Но она уже не попадется на крючок, спокойно ему ответит:
– Павел, ты исчез из моей жизни без всяких
объяснений. Я долгое время ждала тебя, а потом решила, что свободна от
обязательств. Я благодарна тебе за прежние отношения и за то, что ты вытащил
меня из тьмы к свету, но это все. Ты женат, я собираюсь замуж, давай
распрощаемся. Тебе не следует меня бояться и из страха изображать несуществующие
чувства. Я ничего не помню о воспитаннике интерната Паше Быкине, не стану
причинять зла Павлу Брыкину. Прощай, будь счастлив.
Да, вот так она ему и скажет.
Рита несколько раз повторила придуманную речь,
отшлифовала стиль, глянула на ходики, висевшие у холодильника, и внезапно
ощутила давящую тоску. Всего-то начало шестого, суббота, на работу не надо
ехать, придется остаться дома. Участок ее прилегает к земле Нинки Косой, а
сегодня бабку хоронят, во дворе соберется вся деревня, никто не упустит момента
выпить и поесть на дармовщину. Не пойти в избу покойной невозможно, это вызовет
пересуды, но и переступать порог старухиного дома сил нет – встречаться ей с
женой Павла все равно что таракана съесть.
Помучившись некоторое время, Рита легла на кровать.
Попыталась заснуть, но тут дверь ее дома распахнулась, в горницу вошел Павел.
– Очень мило, – язвительно бросила Фомина, тут
же забывшая о заготовленном спиче, – рада встрече. Твоя жена мается
бессонницей, поэтому ты вырвался лишь на рассвете? Или она тебя веревкой за
ногу к супружеской койке привязала, отцепиться не мог?
Павел схватился руками за горло.
Рита вскочила с кровати.
– Тебе плохо?
– Скорей, помоги, – зашептал Паша. – Умоляю,
сделай что-нибудь! Она, похоже, умерла.
– Кто? – не поняла Фомина. – Нинка Косая?
Павлик, очнись, бабка уже третий день покойница!
– Ксения, – еле слышно проговорил Павел, –
скончалась она.
– Твоя жена? – шарахнулась Рита.
– Да.
– Господи... – испугалась Фомина. – Что
случилось?
– Утонула, – бубнил Павел, – там, в реке, у
мостков... там...
Фомина, забыв о том, что на ней только ночная
сорочка, кинулась во двор. До речки было рукой подать, меньше ста метров. Рита
долетела до деревянного настила и увидела в воде тело женщины.
– Умерла, – голосом, похожим на шелест сухой
травы, простонал за ее спиной Павел.
– Может, она еще жива? – предположила Рита. –
Надо скорее вытащить Ксению!
– Как? – спросила Павел.
– А ты хотел ее тут бросить? – обозлилась
Фомина. – Кинуть супругу и по своей привычке удрать? Вот уж глупость!
– Ритуля, – заплакал Павел, – если бы ты
только знала... Я расскажу все... Помоги мне!
Фомина скинула рубашку и вошла в воду. Уж как
ей было неприятно – не описать словами. Да только любовь к Павлу никуда не делась,
она заставила Риту схватить утопленницу за скользкие руки, подтащить тело к
берегу, а затем выволочь на мостки.
– Что теперь делать? – голосил Павел.
– Иди, позвони в «Скорую», – твердо сказала
Рита.
– Меня арестуют, – зарыдал Брыкин.
Но Фомина не стала утешать парня, и Паша
убежал. Рита осталась одна наедине с покойницей. Ей не было страшно, в ее
послужном списке был морг – некоторое время, еще до Гоптевского детского дома,
девушка работала там санитаркой и с тех пор не боялась мертвецов. И она с
первого взгляда поняла: жена Паши покинула этот свет.
Брыкин вернулся через пятнадцать минут.
– Сказали, приедут, – шепнул он.
Рита передернула плечами, местная медицина
нетороплива, если машина приплюхает к ужину, считай, повезло.
– Нужно унести несчастную в избу, – сказала
она Брыкину.
– Зачем? – спросил Павел.
– Сегодня суббота, – ответила Рита, – погода
хорошая, дачников полно, часа через два сюда купальщики попрут. Сколько ни
объясняй, что здесь чужой участок, не слушают. А еще солнце палить начнет, труп
завоняет.
Брыкин побелел и затрясся.
– Бери ее за ноги, – скомандовала Рита, – я
ухвачу за руки. Снесем в ледник, он, если помнишь, у Косой во дворе вырыт,
спустим тело аккуратно, до приезда врачей ничего с ним не случится.
Утопленница оказалась неожиданно тяжелой,
Фомина и Брыкин с огромным трудом дотащили ее до участка.
– Ни за какие коврижки не вернусь в избу к
бабке, – простонал Павел, после того как захлопнулась крышка погреба.
– Придется, – «обрадовала» любовника Рита, –
скоро народ на похороны придет. К которому часу автобус заказал?
– На полдень, – ответил Павел. И вдруг зарыдал
в голос.
Фомина стала успокаивать бывшего любовника, а
тот, захлебываясь слезами, выложил Рите кучу сведений...
