Открыв глаза, я чуть не застонал. Опять эта девица. Кажется, я зарычал, потому что она тут же распахнула глаза. Зеленые глаза в тихом ужасе уставились на меня. Что, думаешь, сейчас убивать начну? Правильно!
— Слезь с меня! — я действительно зарычал.
Девчонка тут же попыталась с меня слезть. Уж не знаю специально или как, но при этом она довольно внушительно наступила коленом мне в живот.
— Слезь с меня, корова! — я уже разозлился по-настоящему, вставая с пола и попутно стряхивая ее с себя. Нет, проучить ее надо определенно. Подняв голову, я увидел мелькнувшего там графа. Перевел взгляд на это недоразумение. Девчонка, судорожно сжимая вещи, попеременно переводила взгляд то на меня, то наверх. Так, похоже, граф мне не померещился.
— Ты еще здесь! — запыхавшийся трактирщик, буквально покраснел, — а ну пошла, я долго ждать не буду!
— Да, да, — на девчонку было жалко смотреть
— Стоять, — я схватил ее за руку, — я жду извинений или предпочитаешь их принести наедине? — я выразительно посмотрел на нее, ну давай, сейчас внизу много народа, постесняешься ведь просить прощение прилюдно.
— Извинений, — кажется, у нее сейчас приступ случится, — да чтоб ты провалился! Тебе мало? Доволен? Да пошел ты…
На этой оптимистической ноте она выскочила за дверь. Что-то я не понял? Чего мне мало? Похоже, что я что-то пропустил. Кинув вопросительный взгляд на трактирщика, я хотел было уже спросить, но он меня перебил:
— Все в порядке господин, приятных снов!
Уже засыпая, я вспомнил девчонку. А она все-таки забавная…
Глава 7
Эта сволочь еще потребовала извинений. Все ведь из-за него. Если бы он ко мне не полез… Меня трясло и от холода, и от нервов. Я стояла на крыльце и ревела под звуки дождя. Себя было жалко. Вокруг царила темнота, холодный ветер буквально пробирал до костей, и ледяной дождь за несколько минут полностью промочил мою одежду. Апчхиии! Странно, но именно этот звук вывел меня из ступора. Не могу же я стоять здесь всю ночь? А куда идти, где меня сейчас пустят без денег? Я стояла в нерешительности, вглядываясь в темноту. Сзади раздались шаги, и я поспешно сбежала с крыльца и забежала за угол. Я моментально продрогла, но сейчас это было не важно. Притаившись, я увидела, как на крыльце появился Карсер. Кутаясь в дорожный плащ, он внимательно вглядывался в темноту. Ожидание тянулось бесконечно. Я боялась пошевелиться, а этот чертов граф не спешил уходить. Я уже собиралась тихонечко отползти в сторону, когда на дорожке, ведущей к трактиру, появилась фигура. Я снова замерла, постаравшись слиться со стеной.
— Заставляешь себя ждать, — недовольно протянул Карсер.
— Простите, господин, — раздался приятный тенор, и фигура склонилась в легком поклоне.
— Ты все сделал?
— Да, господин.
— Отлично, отлично… Ну все, иди, хотя стой! Завтра зайди с утра пораньше, надо кое-кого под охраной в Портог отправить.
— Слушаюсь, господин.
Фигура еще раз склонилась в поклоне и начала спускаться по ступеням. Как назло, именно в этот момент в носу засверлило. Я как могла сдерживалась, но проигрывала. А граф не спешил уходить, наблюдая за уходящей фигурой. Но в тот самый момент, когда я уже проиграла, меня кто-то сильно дернул в сторону, закрыв рот рукой.
— Тише, девонька, не волнуйся, — чей-то тихий шепот раздался у меня над ухом, и рука медленно убралась.
Я резко повернулась и увидела фигуру в капюшоне. Человек, по-видимому, увидев страх на моем лице, медленно отодвинул капюшон. Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти с сединой в каштановых волосах и небольшой бородой. Теплые карие глаза с сочувствием смотрели на меня. Я его узнала. Это был конюх, с которым вечером разговаривал Калим.
— Не бойся меня. Я Занек, знакомый Калима. Мы из одной деревни.
По мере того как он говорил, я успокаивалась. У меня всегда была особенность, я чувствовала людей на каком-то подсознательном уровне. Смотрела на человека и знала, хороший это человек или нет. Вот и стоящий рядом человек внушал только дружеские чувства.
— Выгнали тебя, — он не спрашивал, а утверждал, — знал, что так или иначе тебе тяжело придется, когда ты графа отвергла. Пойдем, в конюшне переночуешь, а утром я тебя разбужу.
И не дожидаясь моего ответа, тенью направился вглубь двора. Выбора у меня особого не было. Или я доверяю этому человеку, или иду одна в темноту и дождь. Воровато оглянувшись, я побрела вслед за ним.
— Вот заходи, там за стойлами есть комнатка с топчаном, одеяла. Там и переночуешь, а с утра пораньше я тебя разбужу.
— Спасибо вам, — пробормотала я, разглядывая убогую комнатку. Серые стены, деревянная лавка, стол и стул. Небольшое окошко и свеча в деревянной кружке. Мужчина, глянув на меня, кивнул своим мыслям и вышел. Недолго думая, я стащила с себя куртку и сапоги и завернулась в одеяла. Меня била мелкая дрожь, холодные одеяла не согревали, но, несмотря на это, отключилась я моментально.
Пробуждение было тяжелым. Мое тело разваливалось на часто, мне было жарко, нос заложило и сверлило в горле. Диагноз очевиден — я простыла. А чего удивляться? Сначала спать на земле, потом попасть почти раздетой под ледяной дождь, и после этого лечь спать в мокрой одежде в нетопленном помещении, да все еще на фоне стресса.
— Я принес тебе тут поесть, — Занек поставил на стол поднос с пирогом, сыром и кувшином с чаем, — подкрепись и не задерживайся, тебе лучше уйти со двора пока все спят.
— Спасибо, вам, — еще раз поблагодарила я. Занек кивнул и ушел. Есть не хотелось, и каждый кусок обжигал горло, но я все в себя запихнула. Сапоги и куртка не высохли, но в моем случае это уже не важно. Уйти с постоялого двора незамеченной мне удалось на удивление легко, особенно с учетом того, что на улице было еще темно и все спали. Прикинув, откуда начать поиски торговцев антиквариатом, я направилась на центральную улицу и стала ждать открытия лавочек…
Торговаться я никогда не любила, я даже магазины с трудом переваривала, заходя туда только по мере необходимости, а тут втюхивать никому особо ненужные вещи. В общем, это была пытка! Единственное что спасало, это то, что вечером Калим успел их всех обежать и сказать, что принесет товар завтра, да еще и примерную цену поставить. Поэтому я сразу назначала ее в два раза больше и начиналось! С учетом бившей меня лихорадки, к обеду голова уже раскалывалась. Но я собой гордилась. Продала все, да еще и значительно выше, чем планировал Калим. Правда пятьдесят золотых я так и не собрала. На руках у меня сейчас было двадцать восемь золотых. Ну что же, будем надеяться, что хозяин уже остыл. Да и не заметила я вечером особых повреждений в его несравненном заведении.
Идя назад к трактиру, я всячески внушала себе, что все будет хорошо, и не заметила стоящего у калитки Занека. Только когда меня настойчиво дернули за руку, я подняла глаза
