– Не знала чего?
– Не знала, что у него есть проблемы. Он почти всегда отказывается признать происходящее, и пару раз он вряд ли имел отношение к чему-нибудь. Я была несколько потрясена, когда он выскочил передо мной в этот вечер, и потом... чем больше я смотрела на него, тем больше я его понимала. У него был такой же взгляд, как у моего отчима всякий раз, когда он возвращался к старым привычкам. Словно он долгое время жил в пустыне и вдруг наткнулся на автомат с Evian
[12]
. Затем он пошел на этот вечер... – Она вздохнула. – Я знала. Я сожалею. Я могла бы пойти с ним, но он казался таким уверенным в себе.
Серьезность и беспокойство, сквозившие в ее словах, почти заставили меня держать язык за зубами.
– Тебе не за что извиняться. Это не твоя работа – заботиться о нем.
Это моя работа.
– Да, я знаю... Я просто... – Она запнулась, и я поняла, почему Адриан говорил о ней так благосклонно.
Я одарила ее самой лучшей улыбкой, на которую была способна, несмотря на то, как ужасно я чувствовала себя внутри:
– Спасибо.
– Я надеюсь, он в порядке, – добавила она. – Он выпил очень много.
– Я уверена, с ним всё будет хорошо, – сказала я, стараясь не морщится.
Первый ломбард оказался пуст, и работающий там парень сказал, что на протяжении часа никто не приходил. Я надеялась, что мои доводы по поводу ломбардов верны, иначе мне очень не повезет, так как он не ответил на мое сообщение. Но когда я приехала во второй магазин, он, естественно, находился там. Он терся на лестничной площадке около блокирующей металлической решетки, позади которой они работали ночью. Я могла понять это, так как ночью, вероятно, здесь бывали не слишком приятные люди. И сейчас Адриан явно напоминал одного из них.
– Мне нужно забрать его назад! – кричал он. – Мне нужно забрать его назад. Он нужен ей. Это – королевская семейная реликвия!
Потрепанный парень позади решетки встретился с ним взглядом:
– Уверен в этом. Вы не можете выкупить его, а я не могу отдать просто так.
У меня возникло впечатление, что он говорил это Адриану уже много раз.
– Адриан, – сказала я. Он обернулся, и я вздрогнула от дикого взгляда в его налитых кровью глазах. Его обычно прекрасные волосы были взъерошены, одежда помялась. Если бы я не знала его, то тоже захотела бы иметь решетку между нами.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Ищу тебя, – я заставила сказать себя это спокойно, пытаясь не паниковать. – Пойдем. Я отвезу тебя домой.
– Ты не можешь! Только после того, как мы заберем это. – Он указал на хозяина ломбарда. – Он украл это!
Залогодержатель вздохнул:
– Парень, тебе придётся заплатить, если ты разобьешь стекло.
– Что? – требовательно спросила я. – Что ты продал?
Адриан провел рукой по волосам, еще больше взъерошивая их:
– Я ничего не продавал. Я бы никогда не продал его. Я просто одолжил его ему. И теперь он мне нужен обратно. – Он сунул руку в карман и вытащил десять долларов. – Слушай, просто дай мне его обратно, и ты можешь взять это. Это все, что у меня есть, но я отдам тебе остальные в течение двух недель. Я обещаю. Это совершенно разумное предложение.
– Так не пойдёт, – сказал парень.
– Что ты заложил? – спросила я.
– Рубин. Тот из запонок тёти Татьяны. Я не должен был оставлять его здесь. Не в таком месте. Это... кощунство! Такой вещи, как эта, не место здесь. Она сказала мне сделать это, но я знаю, она не имеет этого ввиду.
По коже пробежался мороз:
– Кто сказал тебе это сделать?
– Она. Тетя Татьяна.
– Адриан, она не могла сказать тебе что-либо. Она... Ушла.
Он постучал по своей голове:
– Нет, она здесь. Я имею ввиду не сейчас, но я знаю: она ждет. И когда тьма навалится на меня, она вернётся и задаст мне за это! Я должен вернуть рубин! Он повернулся с поразительной скоростью и застучал в решетку.
Владелец сделал шаг назад:
– Я собираюсь вызвать полицию.
– Нет, подождите, – сказала я, выступая вперёд. – Сколько он должен?
– Двести пятьдесят.
– Было двести! – воскликнул Адриан.
– Плюс платежи и интерес, – сказал мужчина с гораздо большим терпением, чем это сделала бы я, наверное.
Я потянулась за бумажником:
– Какие кредитные карточки вы принимаете?
– Любые, – ответил он.
Я заплатила за рубин, и когда человек пошел за ним, Адриан крикнул ему вслед:
– Лучше, чтобы на нем не было царапин!
Когда он получил рубин обратно, он поднял его и тщательно изучил прищуренными глазами, будто в этом он был мастером–ювелиром.
– Давай, – сказала я, взяв его за руку. – Пойдем.
Он остался стоять на месте, сжимая рубин в руках и поднося его к губам. Его глаза закрылись всего на миг, и затем, с глубоким вздохом, он последовал за мной к моему автомобилю.
Он много болтал по дороге домой касательно выходок и историй ночи, и всё продолжал о том, как он был обижен на хозяина ломбарда. Я ничего не сказала, едва ли слыша хоть слово, из того что он говорил. Мои руки сжали руль так сильно, что костяшки пальцев побелели, и я всё время думала о его безумном взгляде, когда он стучал по решетке.
Он начал утихать, пока я искала место для парковки возле его дома. Когда мы вошли внутрь, я поняла, какой эффект оказал на него дух. Я не знала, чувствовать облегчение или огорчение от того, что с ним случилось.
– Сидни, подожди, – сказал он, когда понял, что я собираюсь повернуть направо и уйти. – Нам нужно поговорить.
Я вздохнула:
– Нет. Не сегодня. Я устала и хочу спать. И я не хочу говорить с тобой, когда ты в таком состоянии. Завтра будет много времени для того, чтобы поговорить.
– Будет ли? – спросил он. – Или ты должна держать дистанцию и оставаться рядом с Зоей?
– Не начинай эту тему, – предупредила я. – Ты знаешь, мы не можем ничего с этим поделать. Ты знаешь, из-за чего это началось, так что не пытайся обвинять меня во всём хаосе, который нас окружает.
– Я не начинаю, – сказал он. – Но почему мы должны продолжать всё это? Давай придумаем реальный план побега. Давай убежим. Пойдём к Хранителям или к кому-нибудь ещё и просто будем вместе без всего этого.
– Адриан, – устало проговорила я.
