– Где ты видишь козлов? – недоумевает Димон-А.
– А ты их не видишь?
– Это же козы, – разъясняет Димон-А. – Их местные здесь выпасают.
– Да не козы это, смотри, это – козлы, – дурашливо хихикает О`Димон.
– Какие-то странные они, эти козлы, – присматривается товарищ, замечая, что у тех рядом с выменем присутствует ещё и член. – Ну их, к чёрту! Это какие-то гермафродиты.
Он начинает дико ржать, привлекая к себе внимание этих самых коза-козлов. Навострив уши, животные проходят мимо них, а через несколько метров останавливаются и зачем-то выстраиваются в ряд, загораживая всю дорогу. Димоны также не могут устоять на месте, им непременно хочется подвигаться, побегать и подурачиться.
– Это ещё что! – машет руками О`Димон, – вот скоро начнутся визуалы.
– Визуалы? Во класс! – восторгается Димон-А. – Тогда эти козлокозы превратятся в инкубов.
– В кого?
– В инкубов. Ну это такие гибриды…сверху, как люди, а снизу – копыта и хвост.
– Тогда этот чёрный козёл точно станет дьяволом, – махровым ржачем хохочет О`Димон.
Вдруг он осекается, замечая, что козлокозы, выстроившись в линию, неожиданно становятся на дыбы. Внешне они практически не изменились, – те же рога, копыта, хвост, но морды их, действительно, стали какими-то осмысленными. В них словно проявились человеческие черты, отчего они стали ещё более ужасными.
При этом самая ужасная морда оказывается у чёрного козла. Одним копытом он показывает на небо, другим – на землю. На волосатой груди его явно проглядывают женские груди.
Внезапная вспышка света у него между рогами, сдвиг, – и во лбу его загорается звезда. Чёрный козёл плавно опускает правое копыто и указывает им на Димонов. В ту же секунду гибриды начинают движение и идут прямо на них.
– Чё это? – пятясь назад, испуганно спрашивает Димон-А.
– Ясно чё, – со знанием дела отвечает О`Димон. – Мультики начались.
Мультики оказываются настолько реальными, что Димон-А замечает, что члены у сатиров почему-то раздвоенные.
– Ой, чё-то не то. Бежим!
Они бегут вверх по дороге, козлорогие, стуча копытами, бегут за ними. Наконец, впереди показывается полуразрушенный домик и два милиционера, стоящие перед шлагбаумом на повороте.
Менты видят бегущих по дороге парней, у которых на лице нарисовано, что те уже поймали тему.
– Чего это с ними? – удивляется младший сержант.
– Козлы! – с перекошенным ртом кричит О`Димон.
– Кто козлы? – не понимает старший сержант.
– Там козлы! – показывает Димон-А большим пальцем за спину.
– Нет там никаких козлов, – удивляется младший.
– Как это нет? – оглядывается назад Димон-А и видит стоящих рядом на задних копытах козлов.
Он бросается за помощью к милиционерам, и в ужасе видит, что у тех на плечах отсутствуют головы. То же самое замечает и О`Димон. Парни в панике кидаются в разные стороны.
– Куда? – хватают их за шкирку безголовые менты. – Вы чё, травы обкурились, торчки?
– А чё, сразу торчки? – возмущается О`Димон.
– Колись, траву курил? – сразу же начинает его допрашивать безголовый младший сержант.
– Колюсь, не курил.
– Значит, не куришь, а колешься? – злорадствует безголовый старший сержант и приказывает младшему, – ну-ка, обыщи его.
– Сними рюкзак! Живо! Руки на голову! – приказывает младший сержант Димону-А и обыскивает его. Не найдя ничего подозрительного в карманах, он вытряхивает содержимое рюкзака на землю. На землю выпадает фонарик, компас и двухлитровая бутылка кока-колы.
– А это что? Кокаин в разведённом виде? – стебётся старший сержант.
– Да какой ещё кокаин? – возмущается Димон-А.
Младший сержант щупает рюкзак и в боковом карманчике находит белый аптекарский футлярчик.
– А вот и статья! – радуется он.
Но рано радуется. Димон-А незаметно вытаскивает из-под банданы две таблетки и тут же их проглатывает.
– А вот и нет статьи!
– Ничё, – обещает им старший сержант, – был бы наркоман, а статья всегда найдётся. В кутузку их!
О’Димон живо складывает все пожитки в рюкзак, закидывает его себе на спину, после чего безголовые милиционеры ведут обоих наркоманов в кутузку, в небольшую пристройку к полуразрушенной гауптвахте.
– А как вы догадались? – спрашивает О’Димон.
– Что вы любите наркотики? – ухмыляется младший сержант.
– Нет, что наркотики любят нас, – отвечает Димон-А.
– По глазам, парень, только по глазам, – объясняет ему старший сержант и запирает дверь на задвижку.
Свет в зарешёченное окно падает на осколок разбитого зеркала. О’Димон поднимает его с земли.
– Ни черта себе!
Он видит в зеркале расширяющиеся зрачки. Поглощая радужку, они расширяются с каждой секундой, и вскоре полностью вытесняют её. Его глаза становятся двумя безднами. Он переводит взгляд на приятеля и видит, что у того на лице точно такие же чёрные бездны.
14. Лыбедь и русалки
Миновав шлагбаум, Майя и Жива сворачивают к насыпной, утрамбованной щебнем, дороге.
Откуда-то из-под земли едва слышно доносится шум воды. Подойдя ближе, они замечают огромный трёхстворчатый бетонный коллектор, из которого по средней створке и вытекает неспешно маленькая речка, больше похожая на широкий ручей.
Именно здесь, словно из-под земли, Лыбедь неожиданно вырывается на волю, и благодаря ей посреди этого урбанизированного пейзажа за гаражами возникает сельская идиллия – деревья моют ветви в журчащей воде, поют птички… Так хорошо, что стараешься не обращать внимания на старые автомобильные шины, торчащие из воды, и мусор, живописно повисший на ветвях деревьев. Зажатое между горой и дорогой позади гаражного кооператива, русло реки напоминает грязную, захламленную канаву.
Пластиковые кульки и тряпки висят чуть ли не в метре над водой. После сильных ливней вода здесь поднимается на метр и больше. Видимо, гаражи здесь не раз затапливало, поскольку левый берег Лыбеди укреплён насыпным грунтом и дорога теперь пролегает чуть ли не выше крыш гаражей.
Вековые вётлы растут у самой воды. Деревья достигают такой толщины, что и вдвоём не обхватишь руками. Очень много мёртвых деревьев – чёрных, покосившихся, с изломанными стволами. Здесь довольно тихо, если не считать удалённый гул автотрассы, но тишина эта какая-то странная, уединённая. Чувствуется какая-то заброшенность, потерянность в этом пейзаже.
Двоюродные сёстры проходят под высоковольтной вышкой линии электропередач. Неожиданно, шумно замахав крыльями, взлетают от реки две утки.
