Широко раскрыв от ужаса глаза, Навка замечает инквизитора, который обходит идолов по кругу и широко, крестообразно хлещет на них горючую жидкость:
– Во имя отца… и сына… и святого духа…. Аминь.
К счастью, до идола, к которому она привязана, он не успевает дойти: бензин в бутылке закончился. Когда на дне её не остаётся ни капли, инквизитор отбрасывает пластиковую бутылку в сторону и осеняет заключённую внутри идолов Навку крёстным знамением:
– Сгори, ведьма, в пламени идолов!
Навка в ожесточении сжимает связанные за спиною кулаки. Что делать? Отсюда ей не выбраться! И никого, ни одного человека рядом. Ну где они? Куда они все подевались? Неужели никто ей не поможет? Нет, никто! Ведь она даже на помощь не может никого позвать!
Оказавшись в безвыходном положении, Навка обращает свой взор к небу. Закатив глаза, она с мольбой обращается к солнцу. Теперь только оно может ей помочь.
Глядя на верхушки деревьев, колеблемые ветром, Навка что-то шепчет про себя. Как ни странно, ветер тотчас усиливается, и на синем безоблачном небе появляется облачко. Оно растёт и темнеет прямо на глазах.
– Призывай, призывай своего Перуна, – злорадно усмехается инквизитор. – Только вряд ли он тебе сейчас поможет.
Неожиданно солнце над его головой меркнет, накрытое увеличившимся облаком. Оглядевшись по сторонам, инквизитор поспешно вытаскивает из кармана спичечный коробок, вынимает из него спичку и чиркает по боковой поверхности коробка. Спичка почему-то не загорается. Харитон чиркает ею до тех пор, пока она не ломается. Навка благодарно кивает небу.
Недовольно покачав головой, Харитон вынимает вторую спичку и, повернув коробок другой боковой поверхностью, на удивление, легко поджигает её. «Ну что?», – ухмыляется инквизитор Навке перед тем, как бросить горящую спичку. Налетевший порыв ветра в ту же секунду гасит пламя. Навка вновь благодарно поднимает глаза к небу.
Третью спичку инквизитор предусмотрительно прикрывает ладонями. Вспыхнувший в пещерке из рук огонь Харитон бережно несёт перед собой, приближаясь к ближайшему идолу.
Навка с ужасом смотрит на колеблющееся пламя. Ещё секунда, и всё! Харитон протягивает горящую спичку, но непонятно от чего она вновь гаснет.
– Ах ты ж ведьма треклятая! – вне себя от злости, раздражается инквизитор.
Навка и сама не понимает, кто спас её на этот раз.
29. Я стала ведьмой!
Майя поднимает глаза кверху и видит, что прямо у неё над головой висит небольшое облачко. При этом небо вокруг по-прежнему остаётся ясным и безоблачным.
Майя начинает медленно крутить головой, словно на занятии по аэробике. При этом улыбка не сходит с её лица. С ней происходит явно что-то странное. Она вдруг бросается вперёд по дорожке.
– Ты куда? – удивляется Жива.
Майя останавливается и, подняв руки кверху, начинает кружиться. В верхушках деревьев поднимается ветер.
– Дождя! – просит Майя. – Хочу дождя! – умоляет она. – Дождя!!! – требует она.
Жива подходит и подозрительно смотрит на неё.
– Майя, что с тобой?
И к удивлению замечает, что на голову ей падает крупная капля. Майя также проводит рукой по щеке.
– Видишь? – радуется она. – Получается!
– Что получается? – недоумённо смотрит на неё Жива.
– У меня всё получается!
Она вновь отбегает от неё на пару метров и вновь начинает кружиться, подняв руки кверху.
– Хочу больше дождя, – просит она.
– Ты чё, с ума сошла? Зачем нам тут дождь?
Майя не слушает её. Крупные капли, между тем, то тут, то там всё больше усеивают дорожку.
– Хочу, чтоб был ливень!
– Ты чё, ненормальная?
– Да, я – ненормальная! Я стала ведьмой! И я хочу, чтобы был ливень! – требует Майя.
30. Перунов дождь
Когда над Киевом гремит гроза, молнии ударяют в Лысую гору гораздо чаще, чем в другие районы. Гора каким-то образом притягивает к себе большинство электрических разрядов. Молнии бьют здесь одна за другой. Здесь находится так называемая грозовая аномальная зона. Поэтому, как только где-то поблизости начинает греметь гром, с Лысой горы лучше бежать без оглядки.
Когда на лоб инквизитора падает крупная дождевая капля, он сразу же понимает, отчего погасла спичка. Чёрные оспины слепого дождя, одна за другой покрывающие землю, подтверждают его догадку.
«Откуда он мог взяться?» – Харитон проводит рукой по лбу и с удивлением смотрит на солнце, выглянувшее из-за единственного облака на синем небе.
Навка также смотрит на облако над головой, но с благодарностью.
– Чёрт, дьявол! – выходит из себя инквизитор.
Ко всему он замечает вдалеке на тропинке мелькнувшую за деревьями бритую голову знакомого парня в камуфляже.
Харитон тут же приседает, не желая быть обнаруженным, и торопливо вынимает из коробка очередную спичку. Но Злой, углядев чернобородого, уже грозно кричит ему издали:
– Эй, мужик! Ты что там делаешь?
Четвёртая попытка оказывается более удачной, и горящая спичка настигает идола. Тот вспыхивает мгновенно. Инквизитор бросается прочь, захватив с собой по пути выдернутый из лежащего на земле бревна топор.
Злой поначалу устремляется за ним, но, глянув на объятого пламенем идола, на то, как огонь уже перекидывается с одного чура на другой, он на ходу срывает куртку и бежит на помощь Перуну.
Его повергает в шок, когда он замечает между четырьмя идолами Навку. Она стоит в середине, привязанная чёрным скотчем к одному из дальних столбов. Не теряя времени, Злой тут же выхватывает из кармана нож и одним движением разрезает липкую ленту.
Выбравшись наружу, Навка мычит, и Злой первым делом сдёргивает с губ её полоску чёрного скотча, а затем освобождает ей руки. Несмотря на начавшийся дождь, огонь охватил уже все четыре чура.
Ожесточённо размахивая курткой, Злой тут же бросается сбивать пламя с идолов, но вскоре ему становится ясно, что потушить этих четырёхметровых великанов невозможно, ни ему одному, ни даже всей его бригаде.
Но неожиданно мелкий дождик превращается в ливень, ливень стеной обрушивается на капище и прямо на глазах гасит огонь.
Глядя на белый дым, поднимающийся над обожжёнными чурами, промокшая насквозь Навка улыбается, до сих пор ещё не веря своему спасению.
Злой с облегчением проводит рукой по своей стриженной налысо голове, но опомнившись, тут же бросается вдогонку за инквизитором.
Сбежав по крутому склону на самое дно Русалочьего яра, чернобородый прячется в глухой чаще за огромным поваленным чёрным дубом, почерневшим и истлевшим от сырости.
