— Нет. — Марк медленно покачал головой, не сводя глаз с ее лица, словно хотел прочитать на нем правду. — Дело не в этом. Я не думаю, что Карл вообще хочет купить Шангри-Ла. Он не выглядит человеком заинтересованным в приобретении недвижимости.
Тори взмахнула руками.
— О'кей, мистер Всезнайка, тогда скажите, зачем мы сюда прибыли? — Она часто дышала, ожидая ответа. О чем он может догадываться?
— Вы загнали меня в угол. — Голубые глаза Марка сверлили ее зеленые глаза. Я не знаю. Я не знаю, почему вы приехали. Я не знаю, что вы делали в пещерах. Я не знаю, кто вы на самом деле. Но я намерен выяснить. — Он криво усмехнулся, а глаза его озорно сверкнули. — Так что поостерегитесь. И помните — я слежу за каждым вашим шагом.
— Вы будете за мной следить? Я поняла, — ответила она. Ей не очень-то удалось скрыть свое волнение.
Глава 4
Черные угольные глаза Лайлы от неожиданности сделались круглыми. Модно подстриженные короткие волосы обрамляли ее лицо с двух сторон, как два крыла, от чего она выглядела еще более удивленной.
— Что это было? Волк?
Уже стемнело, и Джимми развел костер в специальной яме во дворике, выходящем на океан. Гости собрались там, и Тори тоже присоединилась к компании. Странный пронзительный крик, дикий и пугающий, нарушил тишину.
— Похоже на койота, — успокоила Лайлу Тори. — Они обычно не приближаются к людям.
— Никто не допустит, чтобы такую красавицу, как вы, съел волк, — плотоядно усмехнулся Фрэнк.
— Определенно волк, — едко заметила его жена Фибе, злобно глядя на Лайлу.
Тори отвернулась, не желая принимать участие в этой пикировке. Гостей угостили вином, поэтому все возбудились, голоса звучали громче обычного, и раскаты смеха разносились по патио. Тори это устраивало, потому что она сможет потихоньку удалиться и заняться своим планом. Но надо немного подождать.
Она сидела в глубоком плетеном кресле и смотрела на золотистые языки пламени, которые взлетали все выше и выше. Она не обращала внимания на окружающих и погрузилась в воспоминания.
Она помнила вечеринки у костра на этом самом месте, хотя участия в них не принимала. Она пряталась в тени, наблюдая, как Рики или Марк собирались здесь со школьными приятелями, завидовала им и хотела… она не знала тогда, чего ей хотелось. Но всей душой ей хотелось чего-то такого… кого-то…
Тори посмотрела на деревья. Интересно, а там сейчас среди ветвей есть кто-нибудь, наблюдающий за ними, как она когда-то? Конечно же Марк. Он, разумеется, не прячется на дереве, но тем не менее стоит и наблюдает за всеми. Она улыбнулась. Он навешивает ярлыки на всех. Это у него навязчивая идея?
Но кто-кто, а она очень хорошо знает, что это такое. Она тоже этому подвержена.
Он посмотрел в ее сторону, и она скорчила ему рожицу, чтобы досадить. Потом подмигнула, сама не понимая зачем. Он улыбнулся. Потом отвернулся и стал наблюдать за огромным техасцем, который занимал всех ковбойскими историями, как он перегонял скот на скотопригонный двор в Чикаго.
— Неужели этот парень никогда не слышал, что скот перевозят поезда вот уже лет сто? — пробормотал Фрэнк, проходя мимо Тори.
Тори оглядела сидящих у костра. И опять Карл куда-то исчез. Ей это не понравилось. Чем он занят?
Кто-то сунул ей в руку палочку с чем-то, прицепленным на конце.
— Черт возьми! — воскликнула Лайла, когда ей вручили такую же палочку. — Неужели поджаренный зефир?
Тори стала послушно махать палочкой над огнем.
— Вы сожжете зефир, — раздался тихий голос сзади. Это подошел Марк. Он протянул руку, отобрал у нее палочку и начал умело поворачивать над огнем, чтобы зефир равномерно подрумянился.
Она вопросительно взглянула сначала на него, а затем на клейкое лакомство на конце палочки.
— Я должна это съесть?
— Вам понравится.
— Сомневаюсь.
Тогда он снял подрумяненный зефир с палочки и засунул ей в рот. Тори засмеялась. Было вкусно. Снаружи — хрустящая корочка, внутри — сладкая сливочная мякоть. Детское угощение.
— Где Карл? — спросил он, оглядевшись по сторонам.
Она должна быть крайне осторожной. Он подозревает, что она обманщица, и если бы он знал, кто ее отец, вероятно, окончательно утвердился бы в этом мнении.
— Понятия не имею.
Марк пристально на нее посмотрел и покачал головой. Ей вдруг сделалось холодно и неуютно.
— Уйдем отсюда, — тихо сказал он.
Внутри у нее все сжалось.
— Вы и я?
— Да. — В сумерках его глаза блестели. — Я хочу поговорить с вами. Наедине.
Закусив губу, она быстро соображала, как ей поступить. У нее нет времени на разговоры, у нее свой собственный план действий, и она совсем не хочет, чтобы он ходил за ней следом.
Первое, что она хотела сделать, — это проникнуть в дом, где жила ребенком. В тот самый дом с красной черепичной крышей. Там она все осмотрит. К счастью, Джимми в нем не жил, и дом выглядел пустым. Кажется, там не жили много лет. Это ей на руку. Значит, можно найти что-нибудь, что оживит память или подскажет ее воображению что-то такое, что наведет на след, хотя она и не знает на какой.
— Думаю, не стоит, — сказала она и отвернулась. — Люди заметят.
— Почему вас это волнует?
— Потому что я соблюдаю приличия, Марк. И хочу, чтобы люди это видели. Возможно, вам все равно, а мне — нет.
Какие удивительные мысли приходят ей в голову!
— И еще кое-что, — сказала она. — Посмотрите мне в глаза. Разве по моим глазам видно, что я вами увлечена?
Он пристально на нее посмотрел, потом покачал головой с таким видом, будто она сморозила глупость.
— О’кей, — сказал он. — Понял. Я был не прав. Вы ко мне равнодушны. Я в состоянии с этим смириться.
Она смерила его сердитым взглядом.
— Хорошо. Потому что я в вас не влюблена. И не ждите.
Он усмехнулся:
— Ладно. Простите, что я вообще об этом заговорил.
— О’кей. — Она с облегчением выдохнула.
А он продолжал насмешливо на нее смотреть.
— Но вы все равно не замужем за Карлом. Разве не так?
Она тряхнула головой, от чего волосы разметались по ее плечам, ничего ему не ответила и стала смотреть на огонь. А когда оглянулась, он уже ушел.
Но он ушел не далеко. Каждый нерв в его теле был напряжен, предупреждая о том, что здесь что-то происходит. Что конкретно, он не знал, но намерен выяснить. Замешана ли в этом Тори? Несомненно. Он был одновременно озадачен и раздражен. Что-то, связанное с ней, не давало ему покоя — взгляд так и тянулся к ней, воскрешая что-то забытое и похороненное в памяти. То, что обычно запихиваешь не в тот ящик. И это «что-то» не поддается точному определению. Почему она выглядит такой знакомой?
