– Вы просто не заметили. Тут нужен женский глаз.
– Это усложняет ситуацию. Если она узнает о Веронике, то
начнет ревновать.
– Мне кажется, он уже знает и уже ревнует.
– А Эддисон? – спросил Мейсон. – Отвечает взаимностью?
– О нем я судить не могу. Но что она влюблена в него – это
точно.
Мейсон задумался.
– А что Вероника? Будем надеяться, что эта ситуация не
осложнит наших дел.
– Вероника в своем обычном репертуаре невинной простушки.
Эддисон велел ей идти с людьми Дрейка, и она безропотно последовала за ними. Не
задавала никаких вопросов. Я встретила ее, сказала, что сейчас найду для нее
комнату. Когда вернулась за ней, она продолжала сидеть на этом стуле, ни слова
никому не сказала. Я проводила ее в комнату, где она находится сейчас.
– Вы ничего ей не объяснили?
– Этого и не требовалось. Она слушалась каждого слова, как
ребенок. Шеф, поверьте, женщина не может себя так вести.
– Она не догадывается, что ее потревожили в связи с
убийством?
– Судя по внешним признакам, нет. Но, по-моему,
притворяется. Она должна догадываться, что тут что-то не так. Если
состоятельный владелец универмага сажает ее в свою машину, довозит до города,
достает комнату в отеле, предоставляет работу, а потом неожиданно срывает ее с
места, отправляет куда-то бог знает с кем, и здесь ее держат в одиночестве –
поверьте, даже самая молодая, самая невинная девушка должна возмутиться.
– А она не возмутилась?
– Само послушание. Сама кротость.
– В отеле все прошло нормально?
– Да. Люди Дрейка были там, но не обнаружили в ее номере
никаких следов визита полиции. Они расплатились за номер и увезли ее. Багажа у
нее практически никакого не было. На пикник и то больше надо захватить. Шеф, я
говорю вам, что эта девушка что-то скрывает.
– Что ж, – сказал Мейсон, – пойду взгляну на нее. Кстати…
– Да?
– Сколько мы можем держать ее там?
– Неделю. Девушка, которая снимает эту комнату, уехала в
Солт-Лейк-Сити. Я позвонила ей и сказала, что она будет получать двадцать
долларов в день и мы заплатим ей за любой ущерб, который может быть нанесен ее
имуществу. Она с радостью согласилась.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Посмотрю, как Вероника
устроилась на новом месте. Вы говорите, она, возможно, и не догадывается, что
вся эта суета вокруг нее связана с убийством?
– Не знаю, о чем она догадывается, – ответила Делла. – Но
вряд ли она так тупа.
– Так невинна?
– Нет, так тупа.
– Возможно, в маленьком городке, где она выросла, не бывает
волков, играющих роль добрых дядюшек.
– Но и там есть кино, есть журналы, есть радио. Даже если в
таких местах и не водится волков, она должна знать, что волки на свете
существуют.
– Ладно, пойду взгляну на нее, на этого ангелочка.
– На якобы ягненочка, – саркастически заметила Делла.
– Все равно.
– Если вы послушаете моего совета, – сказала Делла, – то
захватите с собой свидетеля.
– Свидетеля или спутника?
– Обоих.
– Да нет, один я, пожалуй, узнаю больше.
– Вы можете узнать слишком много. Поймите, шеф, вы же…
– Уговорила. Бери свой блокнот, и пойдем вместе, –
согласился Мейсон.
Мейсон постучал в дверь комнаты 13-Б. Вероника Дэйл тут же
широко распахнула ее. Трудно было сказать, смущена ли она этим визитом.
– О, мистер Мейсон! Как хорошо, что вы решили навестить
меня. Здесь очень уютно, как мне отблагодарить мистера Эддисона за…
– Пусть это вас не заботит, – оборвал ее Мейсон.
– Но все складывается для меня так чудесно, как в сказке.
Делла Стрит уже успела устроиться в углу комнаты и раскрыла
блокнот.
– Вы, Вероника, не догадываетесь, почему оказались здесь?
– Мистер Эддисон сказал мне, что хочет помочь подыскать для
меня жилье. Ведь никаких денег не хватит платить за номер в отеле. Он сказал,
что за мной заедут и я должна следовать туда, куда скажут. На работу пока могу
не ходить. Конечно, это несколько необычно, но я подумала, что это связано с
моим переездом на новое место жительства.
– Вы знаете, как трудно в большом городе достать жилье?
Девушка улыбнулась:
– Я знаю, что мистер Эддисон очень влиятельный человек. Я
так благодарна ему… и, конечно же, мисс Делле Стрит.
– Я хочу вас кое о чем спросить, Вероника.
– Пожалуйста, мистер Мейсон, спрашивайте.
Мейсон закурил сигарету и взглянул на Деллу Стрит, удобно ли
ей наблюдать за Вероникой.
– Как я понимаю, Вероника, вы испытываете благодарность к
мистеру Эддисону?
– Благодарность! – воскликнула она. – Это слишком слабо
сказано. Я на все готова ради него! Он самый лучший человек на свете!
– И отлично. А я адвокат мистера Эддисона.
Она понимающе кивнула.
– Мистер Эддисон попал в затруднительное положение.
– Что с ним? Что ему угрожает? Он же такой…
– Его неприятности связаны со смертью его партнера. Поэтому,
Вероника, я хочу задать вам несколько вопросов.
– Да, сэр.
– Вы встретили мистера Эддисона, когда голосовали на дороге?
– Да.
– И как долго вы вообще голосовали?
Она принялась считать, загибая пальцы на руке, наконец
произнесла:
– Я ехала на попутных машинах пять дней.
– Почему вы решили путешествовать таким способом?
– Не знаю, мистер Мейсон, но у меня было непреодолимое
желание покинуть свой городок. Я не могла там больше жить. Мне было очень жаль
расставаться с мамой, но я решилась. Я решила сама найти свое место в жизни. У
мамы ресторан в городке, но мне до смерти не хотелось всю жизнь прозябать в
таком заброшенном месте. Я помогала маме вести дела, накрывать столы, готовить,
мыть посуду, содержать все в чистоте.
– Большой ресторан?
– Нет. Но люди в него заглядывали. Мы постоянно обслуживали
водителей грузовиков, тех, кто все время в дороге. Ну, конечно, заходил и
кое-кто из местных жителей. Жизнь скучнейшая. Городок маленький.
