– И что же она рассказала?
– Что Феррел подошел к ней в понедельник утром и выглядел
несколько нервозно, да и вел себя посмелее, чем всегда. Он частенько подходил к
ее прилавку. В то утро он зашел к ней за прилавок, положил ей руку на плечо,
потом его рука скользнула вниз по спине, и он похлопал ее по бедрам, это мне
уже рассказали другие продавщицы.
– Ну и что же дальше? – спросил Мейсон.
– Он немного поболтал с нею, потом спросил, не хочет ли она
получить прибавку. Она, естественно, ответила, что хочет… Как она мне честно
призналась, ей самой было интересно, насколько далеко он может зайти в своих
ухаживаниях.
– Он нравился ей?
– Видимо, не очень. Но он был одним из хозяев магазина.
Одним из боссов. А ее мать была старой служащей универмага. У нее было
несколько акций магазина. Мать умерла два года тому назад. Девушка решила
просто поводить Феррела за нос, на этом можно было остановиться.
– Что же именно он обещал?
– Он сказал, что назначит ее начальницей отдела кадров с
большой прибавкой в жалованье. В пятницу вечером она должна выехать за город,
но никому об этом не говорить ни слова. Она спросила, в какое именно место, и
он дал ей карту.
– Карта теперь у вас?
– Была у меня. Но сейчас нет. Мерна дала ее мне, но перед
тем, как расстаться с ней, я сказал, что я частный детектив, а не из полиции,
тут она потребовала карту назад, сказав, что хочет иметь дело только с
полицией. Мне пришлось вернуть карту. Но я хорошо запомнил ее. Девушка вряд ли
лгала мне.
– Почему вы так думаете?
– По разным причинам. Хотя бы из-за карты. Это, собственно,
не карта, а скорее схема. Она на той же бумаге, на которой покупатели пробуют
авторучки, и сделана явно не женской рукой. Похоже, что это рука Феррела. Он
любит точность, а весь чертеж очень аккуратный, везде расставлены цифры.
– Что за цифры?
– Километраж, расстояние, номера дорог. Он подробно
нарисовал все повороты, даже обозначил место, где через высохший ручей
переброшен деревянный мостик.
– Значит, он просил ее быть у него в пятницу вечером?
– Да.
– В какое время?
– Он сказал – между девятью и десятью.
– Девушка не подумала, что это несколько поздновато?
Саммервиль усмехнулся:
– Она вовсе не ребенок и прекрасно понимает, что к чему. Она
знала, что без этого не получит обещанного повышения. Феррелу было около
тридцати, ей – двадцать. Она бы на многое решилась, зная, что риск оправдан. Я
не думаю, что она сама хотела опутать его, но, когда он начал заигрывать, ей
это понравилось. Другие девушки заметили, что, когда Феррел заходит к ней, а он
ведь один из боссов, ей это льстит.
– Очень интересно, но не совсем понятно, – заметил Мейсон.
– Сейчас поймете. Теперь кадрами заправляет некая Миртл К.
Нортрап. Дамочка из команды Эддисона. Она его обожает, думает, что он лучший из
владельцев и управляющих универмага во всем мире. Ей около сорока пяти,
Эддисону сорок восемь. Понятно, она уже не очень привлекательна, но энергична,
опытна. Феррелу она совсем не нравится. А работала она на этом месте еще во
времена отца Феррела. Кроме того, она казначей компании.
Мейсон подскочил на стуле.
– Да?
– Да. Она самая значительная из всех мелких держателей
акций, она посещает все собрания акционеров. Насколько я понял, она была
предана старому Феррелу, но молодого не выносит.
– И он хотел убрать ее?
– Он предложил этой рыженькой продавщице ее место. Но эта
девчонка все же не до конца поверила, она знала, что Феррелу не удастся скинуть
Нортрап. Через нее Эддисон контролирует все кадровые перемещения в компании. А
Феррел постоянно возился со своими графиками и таблицами, вычисляя возможные
подъемы и спады производства. По универмагу ходил слушок, что его предсказания
еще ни разу не сбылись.
– Ну так что же теперь произошло с этой продавщицей?
– Она позвонила в полицию. Они приехали и забрали ее.
– Они не дают мне и шагу сделать, – раздраженно заметил
Мейсон. – Они позабирали всех, кто хоть что-нибудь знал.
– Я могу идти? – спросил Саммервиль.
– Думаю, да, – сказал Мейсон.
– Иди и пиши свой доклад. Не упусти ни одной подробности,
все может оказаться важным, – напутствовал его Дрейк.
Саммервиль покинул комнату. Мейсон взял телефон и набрал
номер своей приемной.
– Герти, я хочу поговорить с мисс Миртл К. Нортрап из
универмага Эддисона. Если ее нет на месте, узнай, где я могу найти ее. Нужно
использовать все возможности, – пояснил он Дрейку, вешая трубку.
– Интересно, что говорит сейчас полиции Эддисон, – заметил
Дрейк.
– Даже очень, – согласился Мейсон.
– Ты уверен, что он ничего не скажет?
– Нет.
– Даже когда начнется суд?
– Нет.
– Когда же он откроет рот?
– На свидетельском месте.
Опять зазвонил телефон.
– Миссис Нортрап вчера ушла в отпуск, – сообщила Герти. –
Никто не знает, где она сейчас находится.
– Почему ты подчеркиваешь, что она миссис?
– Когда я попросила мисс Нортрап, девушка ответила мне, что
миссис Нортрап в отпуске.
– Попытайся узнать ее домашний телефон.
– Узнала. Звонила. Никакого ответа.
Мейсон повесил трубку и обернулся к Дрейку:
– Она в отпуске. Может быть, она ничего не знает. Было бы
интересно поговорить с самой рыженькой продавщицей. А теперь, Дрейк, слушай,
что я скажу. Согласно всем свидетельствам Лаура Мэй Дэйл – хозяйка ресторана в
Индиане, в городке где-то милях в пятидесяти от Индианаполиса. Это
правдоподобно. Когда Эддисон подобрал Веронику, она ему это рассказала.
Может быть, тебе удастся найти перечень ресторанов всех штатов
в отчетах министерства здравоохранения, или в налоговом ведомстве, или
где-нибудь еще. Пусть твои люди прочешут все городки вблизи Индианаполиса,
найдут этот ресторан, выяснят, кто его хозяйка, и таким образом узнают адрес
Лауры Дэйл. Если она окажется на месте, пусть посадят ее в самолет и побыстрее
доставят сюда. О расходах не беспокойся, – добавил Мейсон. – Приступай к делу,
и побыстрее.
– Неужели это так важно? – спросил Дрейк.
– Этого я не знаю. Может быть, и нет. Но надо считаться с
фактами. Вероника появляется в то самое время и в том самом месте, где был убит
Феррел. Ее показания могут означать приговор для Эддисона.
