– Да, двадцать два номера, – подтвердила она.
– Значит, в тот день вы ехали на двадцати двух машинах?
– Да.
– Среди этих водителей была хотя бы одна женщина?
Вероника заколебалась.
– Хотя бы одна?
– Нет.
– Где же номер машины того типа, который заставил вас
покинуть «Линкольн»?
– Он не заставил меня. Я сама решила избавиться от него.
– Хорошо. Пусть так. Но где его номер?
– Его здесь нет.
– Но вы же записывали номера всех автомашин.
– Да… Но его нет… Я тогда так растерялась, что не записала.
– Вы ведь записывали номера на всякий случай, это была лишь
мера предосторожности?
– Да.
– Но что могло произойти уже после того, как вы покинули
машину?
– Что? Не знаю. Просто привычка. Вот и все. Хочется знать
людей, с которыми едешь.
– Ну что тут неясного? – вновь вмешался Гамильтон Бергер. –
Молодая женщина часто ездит на попутных машинах. Такой у нее непоседливый
характер. Переезжала с места на место. Водители-мужчины подвозили ее. Ну и что
из этого? Ведь это же не может поставить под сомнение тот факт, что она видела
Джона Эддисона вблизи места преступления примерно в то самое время, когда оно
совершилось. Ваша честь! Ведь все те инсинуации Мейсона, свидетелями которых мы
были, никоим образом не ставят под сомнение тот факт, что Джон Эддисон был там
и подвез девушку до города. Он и сам это не отрицает.
– Дойдем и до этого пункта, – заявил судья Китли. – А пока
мы должны полностью восстановить всю картину. Дайте-ка мне взглянуть на ее
записную книжку.
Получив блокнотик, судья некоторое время молча листал его.
Потом спросил:
– Мисс Дэйл, где вы работали?
– Пока меня не забрала полиция, я работала в универмаге.
– А до этого?
– Ну… в разных местах, где приходилось.
– Что же, – заявил судья Китли, – я думаю, картина ясна. И
должен сказать, она мне совсем не нравится, но это не причина, чтобы продолжать
вопросы на эту тему. Даже если к этой молодой женщине можно предъявить вопросы
морального свойства, это еще не дает оснований сомневаться в ее показаниях.
– Ваша честь, – заявил Мейсон, – я прошу выяснить, как
свидетельница оказалась у этой дренажной трубы, где она встретила обвиняемого.
– Она уже объясняла это, – ответил за Веронику Гамильтон
Бергер.
– Но ее рассказ почти ничем не подтверждается. Она почему-то
не записала номер машины, на которой добралась до места, – сказал Мейсон.
– Но ведь мы уже слышали эту версию, и не раз, – заметил
судья Китли.
– Все же мне нужно задать еще несколько вопросов, – сказал
Мейсон. – Я хочу остановиться на номерах, идущих до номера машины Эддисона.
Номер машины Эддисона значится в списке последним. Наверное, это так, потому
что Эддисон был последним, кто подвез мисс Дэйл в тот день?
– Да, – ответила Вероника.
– И вы утверждаете, что не записали номер машины, на которой
ехали до того, как пересели в автомобиль Эддисона?
– Нет, не записала.
– Перед номером машины Эддисона указан номер 45 533. Что вы
можете сказать об этой машине?
– Ничего… не могу ничего припомнить.
Неожиданно Эддисон подскочил на своем месте.
– Сидите спокойно, – одернул его Мейсон.
Но Эддисон не мог сидеть спокойно.
– Это же номер машины Эдгара Феррела! – задыхаясь от
волнения, выкрикнул он.
– Что? – не мог скрыть своего изумления Мейсон.
– Этого не может быть. Это какая-то ошибка, – заявил
Гамильтон Бергер.
– Ошибка? – переспросил Мейсон. – Посмотрите-ка лучше на
свидетельницу. А лучше всего – снимите отпечатки пальцев у мисс Дэйл и сверьте
с отпечатками пальцев той таинственной женщины, чьи отпечатки были обнаружены в
доме Феррела.
Мейсон замолчал, а публика загудела.
– Прошу соблюдать тишину! Прошу соблюдать тишину! – стучал
молотком судья Китли. – Иначе я буду вынужден очистить зал от присутствующих.
– Ваша честь! Я прошу сделать перерыв в заседании суда, –
обратился Бергер к судье.
– Нет! Суд продолжит работу! Прошу соблюдать тишину! –
выкрикнул судья, стуча молотком.
Наконец гул в зале стих.
– Продолжайте, мистер Мейсон, – сказал Китли.
– Ваша честь, – заявил Мейсон, – прежде чем продолжить
допрос, мне хотелось бы проверить отпечатки мисс Дэйл.
– Вы не имеете права этого требовать! Это нарушение! –
загремел Гамильтон Бергер. – Мы не можем снять их здесь!
– Сделать это очень просто, – сказал Мейсон. – Отпечатки ее
пальцев остались на стакане, из которого она пила. Кроме того, здесь
присутствует свидетель, снимавший отпечатки пальцев в доме Феррела, и эти
отпечатки переданы суду. Он специалист, он может установить истину.
– Да, – согласился с Мейсоном судья Китли. – Где этот
свидетель? Прошу его выполнить эту просьбу!
Джордж Медлен выступил из зала суда, держа небольшую
коробочку с составом для снятия отпечатков пальцев.
Вероника Дэйл протянула ему свою руку. Ее лицо ничего не
выражало. Или скорее на нем застыло навсегда выражение восковой куклы –
выражение детской невинности.
Медлен положил только что снятые отпечатки на стол прокурора
и открыл альбом с отпечатками, взятыми в доме, где произошло убийство.
После нескольких минут молчания Гамильтон Бергер откашлялся
и, поднявшись со своего места, сказал:
– Ваша честь… они совпадают.
– Теперь, мисс Дэйл, – сказал Мейсон, – вы должны ответить
суду, что вы делали в доме, где совершилось убийство. Только что мы установили
тот факт, что вы находились там… примерно в то время, когда оно совершилось.
– Говорите в микрофон, – сказал судья Китли.
– Я была там всего лишь несколько минут, – заявила Вероника,
полностью владея собой.
– Кто пригласил вас туда?
– Мистер Феррел.
– Это уже лучше. А теперь скажите, как вы встретили мистера
Феррела.
– Я… я зарабатывала этим на жизнь, когда ездила на попутках.
