Глава 12
Чтобы избежать общения с Татьяной, Антон
договорился со своей бабушкой, жившей на противоположном конце Москвы. Алевтина
Сергеевна очень любила внука и всегда шла у него на поводу, поэтому, когда он
попросил: «Бабуля, можешь предкам приказать, чтобы они меня к тебе пожить
отпустили?» – Алевтина Сергеевна немедленно перезвонила дочери и заявила: «Я
очень плохо себя чувствую – голова кружится, слабость в ногах. Пусть Антон у
меня временно поселится».
Вольпин перебрался к старушке и вздохнул
полной грудью. Он знал, что Татьяна будет приезжать во двор, но надеялся, что
через пару месяцев странная девица поймет: их дружбе пришел конец, Антон исчез.
К старшим Вольпиным за разъяснениями Привалова обращаться не осмелится.
План удался полностью. Антон потерял Таню из
виду, завел шашни с симпатичной Дашей и не собирался возвращаться к отцу с
матерью. У бабушки ему было намного лучше, она разрешала приводить в квартиру
девчонок и никогда без стука не совалась в комнату к внуку.
Как-то раз Вольпин, направляясь на занятия,
решил купить спортивный выпуск. Подошел к ларьку и ахнул: с первых полос газет
«Желтуха» и «Треп» на него смотрело лицо Татьяны. «Жестокая убийца молчит на
допросах», – гласили заголовки.
Антон приобрел издания и узнал, что Привалова
лишила жизни своего брата Мишу. Сначала Вольпин пожалел Таню, потом испугался.
Слава богу, у него хватило ума прервать общение со странной девицей, иначе бы
ему сейчас пришлось давать показания в милиции. Но вдруг Татьяна понесет
следователю пургу про изнасилование? Несколько дней фамилия Привалова мелькала
на страницах ежедневных популярных изданий, но потом у журналистов появились
другие поводы точить перья, и Вольпин перевел дух.
Шли годы, Антон забыл про Татьяну. Он занялся
бизнесом, быстро пошел в гору, разбогател, шлялся по вечеринкам, стал так
называемым светским персонажем, и его фотографии охотно печатали в журналах.
Вольпин похоронил родителей, но заводить собственную семью не торопился, его
вполне устраивал статус холостяка и необременительные отношения с женщинами.
Года полтора назад Антон неожиданно получил на
домашний адрес письмо. Конверт, надписанный мелким, почти бисерным почерком,
удивил бизнесмена. Он и припомнить не мог, когда в последний раз видел послание
на бумаге, все его партнеры и друзья давным-давно перешли на электронные
сообщения, даже приглашения на тусовки поступали через компьютер.
Испытывая любопытство, Антон вскрыл конверт.
Письмо оказалось от Тани. Привалова находилась на зоне в одном из лагерей
Мордовии. В первых строчках она сразу предупредила, что не ждет от приятеля ни
денег, ни посылок. Просто ей очень одиноко, некому сообщить о своих чувствах,
отец и мачеха никаких отношений с ней не поддерживают, единственный человек,
который может морально ее поддержать, это он, ее жених.
Вольпин скрипнул зубами и выбросил письмо.
Естественно, он не захотел отвечать уголовнице и не собирался ей помогать,
Антон не чувствовал никакой ответственности за нее. Но у Татьяны было другое
мнение.
Письма хлынули водопадом. Привалова сообщала о
своей любви к Антону, уверяла, что он единственный сексуальный партнер в ее
жизни, и не просила материальной помощи. Ей хотелось лишь ласковых слов,
банальных фраз типа: «Не волнуйся, Танечка, все непременно будет хорошо».
В конце концов Антон сдался и написал Тане
короткое послание, в котором попросил оставить его навсегда в покое. И безо
всяких церемоний сообщил причину своего нежелания с ней общаться: «Я не
собираюсь иметь дело с убийцей ребенка».
Ответ не замедлил себя ждать – не прошло и
недели, как Антон получил длиннющее письмо.
«Любимый, ты возродил меня к жизни. Я поняла,
что основное препятствие для нашей любви – это мой срок. Но сидеть мне осталось
не так уж и долго, давай сцепим зубы и потерпим еще немного. Главное, теперь я
не одна. Ты написал, что не собираешься иметь отношений с убийцей Миши. Как я
тебя понимаю! Нет прощения тому, кто лишил ребенка жизни. Но ведь его не я
убила! Откуда на моей одежде кровь, а на подошвах башмаков глина из того
проклятого оврага? Любимый, это не моя тайна. Знай, кровь была не Мишина, но я
обязана молчать. Я очень виновата, я – убийца невинной души, но я не лишала
жизни Мишу».
И еще пять страниц подобного бреда. И Антон
совершил вторую ошибку: опять написал Татьяне. Но на сей раз он пригрозил ей
переводом в колонию более строгого режима, где заключенные не имеют права на
переписку. Никаких возможностей устроить Татьяне ужасную судьбу у Вольпина не
было, но Привалова испугалась. Во всяком случае, больше от нее никаких известий
не поступало.
Как-то во вторник Антона ни свет ни заря
разбудил телефонный звонок. Несмотря на резко возросшее материальное положение,
Вольпин продолжал жить в старой родительской квартире. Правда, в дополнение к
ней он скупил все апартаменты на этаже и сделал шикарный ремонт. Но номер
телефона остался у Вольпина прежним.
Ничего не подозревая, Антон взял трубку и
услышал незнакомый женский голос.
– Милый, я вернулась.
– Вы не туда попали, – сонно пробормотал
Вольпин и отсоединился, злясь на дуру, которая в пять утра ошиблась номером. Но
телефон затрезвонил вновь.
– Антон, это ты? – спросила та же тетка.
– Вольпин слушает, – нарочито официально
подтвердил бизнесмен.
– Я в Москве, – сообщила незнакомка.
– Кто вы? Я ни с кем встреч не назначал!
– Не узнал меня? Я твоя невеста, Татьяна
Привалова, – раздалось в ответ.
От неожиданности Антон растерялся, а
уголовница говорила без умолку.
– Я вышла на свободу, и теперь мы можем
пожениться. Я докажу свою невиновность, хватит мне молчать… Конечно, некоторым
будет плохо от моего чистосердечного признания, но пора сообщить правду.
Знаешь, со мной в одном отряде на зоне оказалась Нора Родригес, она в
юридической консультации работала до того, как свою свекровь с пятого этажа
сбросила, законы знает! Нора мне объяснила: если человек отсидел срок за
несовершенное преступление, а потом выяснится, что за ним в прошлом есть
убийство, то второй раз его не посадят. Вот так! Я признаюсь, и меня оставят на
свободе, потому что я и пальцем не тронула Мишу. А еще знаю, где спрятаны
улики, которые меня обелят. Я отнесу их ментам. Всем газетам правду расскажу! И
тогда мы поженимся!
И тут у Вольпина прорезался голос. То, что он
в запале наговорил «невесте», повторить тут невозможно. Татьяна молча выслушала
Антона и прошептала:
– Понимаю, ты мне не веришь, но я тебе докажу.
