– Полдевятого, – объявил Костин. – А что,
супчика нет?
– Хотела сварить борщ, но отчего-то уснула, –
растерянно ответила я.
Вовка, открыв холодильник, закручинился.
– Пусто. Ни глазированных сырочков, ни кефира,
ни йогуртов.
– И в магазин не сходила, – начала каяться я,
– и дом не убрала, белье не постирала. Ой! И собак не выводила!
Костин включил телевизор.
– Насчет псов не волнуйся, я увидел в прихожей
три лужи и понял, что стаю никто не выгуливал. Так чей прикид на вешалке?
Я быстро вскочила.
– Таня! Она, наверное, голодная. Увидела, что
я храплю, и не стала меня будить, а сама взять еду постеснялась. Очень
некрасиво получилось!
– В доме есть место, где хранится еда? –
заерничал Вовка. – Можешь показать мне тайник? И кто такая Таня?
– Сейчас объясню, – на ходу пообещала я,
выбегая в коридор.
В нашем доме есть две пустые комнаты, мы гордо
называем их «гостевые». Обе находятся в мансарде, они небольшого размера и
весьма скромно обставлены. Купив коттедж, мы прежде всего сделали капитальный
ремонт, приобрели кухню и сантехническое оборудование, а вот спать всем
довольно долго приходилось на надувных матрасах – деньги на кровати, кресла,
диваны и столы зарабатывались медленно. Сейчас мы наконец-то привели все в
божеский вид, даже обзавелись симпатичными качелями – такой лавочкой с
матрасом, над которой нависает «балдахин» из полосатой ткани. Правда, это
приобретение пока еще находится в разобранном виде, Вовка и Сережка хотят
установить его через две недели, когда на дворе зазеленеет молодая трава.
Я распахнула дверь в первую гостевую и увидела
застеленную софу. Быстро открыла соседнюю створку, ожидая обнаружить Таню там.
Я уже готова была извиниться: «Прости, заморила тебя голодом! Не понимаю,
почему заснула на несколько часов», но слова так и остались непроизнесенными –
в другой спальне тоже никого не оказалось.
– Ну и где же таинственная мадам? – серьезно
спросил шедший за мной Костин.
– Вероятно, Таня не поняла, где комнаты для
гостей, и устроилась в чьей-то спальне, – растерянно ответила я. – Надо
посмотреть на втором этаже.
Через десять минут стало ясно: Приваловой
нигде нет.
– Интересная ситуация… – нараспев произнес
Костин. – И куда подевалась гостья?
– Она была! – чувствуя тебя законченной
идиоткой, сказала я. – Очень милая, стеснительная особа.
– С пропеллером на спине? – перебил меня
майор.
Я изумилась.
– С чем?
Вовка засмеялся. В ту же секунду я сообразила,
о ком ведет речь Костин, и сердито на него посмотрела. А тот бойко продолжил:
– Была и нету. «Он улетел, но обещал
вернуться». Хотя, учитывая наличие пальтеца из зоны и сидора в прихожей,
предполагаю, что нам никогда не суждено встретиться с очаровательной Танюшей.
Да и таково ли ее имя? Ставлю «Бентли» против драного носка, что ты не
удосужилась попросить у гостьи паспорт… И кто она?
Я рассказала Костину о визите Приваловой. По
мере того как я выдавала информацию, лицо майора каменело, и в конце концов он
сказал:
– Ох и дура же ты! Разве можно впускать в дом
невесть кого? Лампудель, ты работаешь в частном детективном агентстве, имеешь
дело с разными людьми, считаешься хорошим специалистом…
Я не выдержала и перебила Вовку:
– Я не считаюсь хорошим специалистом, а
являюсь им.
– Вот только, покинув службу, ты моментально
превращаешься в безмозглую козу! – рявкнул майор с такой силой, что в буфете
жалобно зазвенели бокалы. – Ну-ка, оцени ситуацию со стороны. Эй, ау!
– Слушаю тебя внимательно, – пробормотала я.
Вовка потер лоб рукой.
– Итак, к тебе пришел клиент, рассказывает
историю про Таню и сообщает: «Когда мы сели пить чай, я неожиданно захотел
спать, прилег на диван и продрых с полудня до позднего вечера». И что ты
ответишь идиоту?
– К вам, похоже, заглянула одна из тех, кого называют
клофелинщицами, – незамедлительно отрапортовала я. – Воровки работают на
доверии и делятся на две категории. Первая, самая распространенная, группа
состоит из проституток. «Ночные бабочки» подсыпают клиентам в спиртное
клофелин, ждут, пока мужчина крепко заснет, грабят его и уходят. Вторая
разновидность: преступницы, прикидывающиеся социальными работниками,
коммивояжерами, агитаторами, представителями ДЭЗа. Они проникают в квартиру.
Дальнейшее понятно. Клофелин сильно понижает давление. Это опасный препарат,
чтобы не навредить человеку, врач тщательно рассчитывает дозу. Но воровки не
медики, поэтому у них случались убийства. Срок за воровство намного меньше
наказания за лишение человека жизни, поэтому сейчас клофелином практически
никто не пользуется, преступный мир перешел на другие, менее опасные
медикаменты.
Костин зааплодировал.
– Исчерпывающий ответ. И откуда ты знаешь про
все это?
Я пожала плечами.
– О тех, кто усыпляет жертв, много писали в
газетах, говорили в телепрограммах, предупреждали людей, просили быть
бдительными.
– Восхитительно, – сказал Вовка. – Остается
лишь поражаться, отчего, обладая столь глубокими познаниями, Лампа Романова
сама стала жертвой воровки-мошенницы. Здорово она тебе напела про несчастное
детство, жизнь с мужем-алкоголиком и болезнь.
Глава 3
– Глупости, Таня не мошенница, – бросилась я
защищать Привалову, – она несчастная сирота.
– Ладно, пусть так, – неожиданно согласился
Костин. – И где она?
– Ее пальто на месте, – сопротивлялась я.
– Круто! Конечно, она оставила зонский наряд,
который ей абсолютно не нужен, только внимание милиции привлекает, – мрачно
сказал Вовка.
– Что за дикое слово ты сказал – «зонский»? –
остановила я приятеля.
Майор молча взял чайник, налил в него воды,
потом снова заговорил:
