— У тебя есть купальник? — спросил он, взглянув на ее блузку и белые брюки.
— Нет, я только на пару минут, — ответила она, краснея. — И мне еще не звонили по поводу пропавшего чемодана.
— Спроси Лючию, она тебе поможет. Думаю, наверху есть купальники, оставшиеся от предыдущих гостей.
— Я не собираюсь носить одежду твоих бывших любовниц.
— Тогда тебе придется купаться голой. — Его глаза заблестели.
Рэйчел почувствовала, как он окидывает ее взглядом с головы до ног, и ей показалось, что ее одежда вдруг стала прозрачной. Ее кожа горела, соски напряглись, упираясь в кружево бюстгальтера, а по бедрам разлился жар, который она отчаянно не хотела считать желанием. Она ненавидела Алессандро все больше и больше с каждой минутой, потому что он напоминал ей об ошибках прошлого. Под его взглядом она чувствовала себя совершенно беззащитной — за ее позерством и аристократическим лоском он видел неуверенную в себе женщину, которой она до сих пор себя ощущала. С ним она никогда не могла спрятаться за своим социальным превосходством — он имел над ней странную власть, и она не знала, что с этим делать.
— Нет, спасибо, лучше уж посижу здесь, — холодно ответила она.
— Как хочешь. — Он откинул прядь мокрых волос с лица.
Рэйчел поджала губы, злясь на себя за то, что не может отвести взгляда от его широкой, мощной груди, — но ее глаза были как два куска железа, притягиваемые магнитом. В отличие от большинства мужчин его поколения он не сбрил волосы, которые покрывали грудь и спускались вниз по животу узкой дорожкой, исчезавшей за краем черных плавок. Она была рада, что бортик бассейна не позволял ей видеть его ниже пояса, — в прошлом, когда он ее целовал, она часто чувствовала его эрекцию. Тогда ей было стыдно, что в его объятиях она превращалась в необузданную тигрицу, отчаянно желавшую его поцелуев и обжигающих прикосновений.
Алессандро был не тем человеком, которого хотел видеть рядом с Рэйчел ее отец. Он был недостойным, неприкасаемым, запретным плодом. Но ее тянуло к нему, и она была не в силах отказаться от тайных встреч с ним. Ее поведение было непростительным — она бессовестно соблазняла Алессандро, не имея никаких намерений поступать наперекор желаниям отца.
Рэйчел заметила, что Алессандро смотрит ей в глаза, и мысленно поинтересовалась, помнил ли он те несколько страстных, сорванных тайком поцелуев и вечер ее двадцать первого дня рождения, когда все закончилось. Тем вечером было официально объявлено о ее помолвке с Крейгом, и ее сердце до сих пор болезненно подпрыгивало при воспоминании о взгляде Алессандро в тот день. Она никогда не видела такой ненависти, такого презрения и гнева — его глаза буквально прожгли ее насквозь. Неудивительно, что он до сих пор хотел отомстить ей.
Она проглотила ком в горле. Ей было неприятно, что она стоит на солнце, мокрая и липкая от пота, а он спокойно плещется в воде.
— Вон там, в тени, Лючия поставила напитки, — сказал Алессандро. — Не принесешь ли мне стаканчик холодного пива?
Рэйчел взглянула на стол с напитками:
— Сам возьми.
— Мне не хочется вылезать из воды.
Она сложила руки на груди:
— Я тебе не прислуга.
Алессандро медленно улыбнулся ей, и, занервничав, Рэйчел развернулась, подошла к столу с напитками и налила себе холодного вина. Когда она допивала стакан, Алессандро все еще был в бассейне, и она знала, что он смотрит на нее. Она налила себе еще стакан вина и начала пить медленными глотками. И почему только она не положила купальник в сумочку? Он бы совсем не занял места.
— Ты намазалась солнцезащитным кремом? — спросил Алессандро.
— А ты? — бросила она в ответ.
— Я всегда пользуюсь защитой.
По телу Рэйчел снова пробежала дрожь, и, чтобы отвлечься, она вскочила с места, взяла бутылку холодного светлого пива с подноса и отнесла ее Алессандро.
— Хочешь, принесу стакан?
— Нет, я попью из бутылки, спасибо.
Он запрокинул голову и начал пить, и, глядя на его длинную сильную шею, Рэйчел подумала о том, какова была бы на вкус его кожа, если бы она провела языком по его подбородку… Испугавшись собственных мыслей, она вернулась к своему креслу в тени и снова принялась пить вино, крепко сжимая стакан обеими руками, чтобы унять дрожь. Она явно перегрелась на солнце — такое поведение было для нее нетипично, да и вообще она не из тех, кто соблазняется красивым телом или чувственной улыбкой. Наученная горьким опытом, Рэйчел стала расчетливой и рациональной. Больше никакой страсти, никаких мечтаний о бескорыстной любви. Всем нужна выгода — и ей тоже. Ей хотелось, чтобы он изменил свое решение о поддержке ее марки одежды. Если бы у нее было больше времени, она показала бы ему каталог своей весенне-летней коллекции, и он, поняв всю серьезность ее целей, поддержал бы ее. Так как же его убедить?
Допив бутылку, Алессандро поставил ее подальше от края бассейна.
— Ты точно не хочешь присоединиться ко мне?
— Нет, спасибо.
— Ты могла бы плавать в бюстгальтере и трусиках. — Его глаза заблестели. — Ведь они же на тебе есть?
Рэйчел покраснела. Ее страшно злило, когда он вот так дразнил ее, напоминая о тех временах, когда она разгуливала перед ним по отцовскому поместью в откровенных нарядах. Тогда это ей нравилось — так она демонстрировала ему свое превосходство. Но теперь превосходство на его стороне.
— Конечно, на мне есть нижнее белье, — чопорно ответила она.
— Полагаю, оно куда скромнее, чем некоторые бикини, которые мне приходилось видеть у себя в бассейне.
Рэйчел представила миниатюрные кусочки ткани, которые носили его любовницы. Она и сама в прошлом любила такие бикини, и Алессандро видел ее в них. Теперь же она предпочитала классические модели.
— Я могу искупаться позже, когда ты уйдешь.
— Я пока не собираюсь уходить. Я каждый день плаваю по часу, иногда и два раза в день.
— Ну, это уж слишком. Ты, наверное, готовишься к следующим Олимпийским играм?
— Я люблю плавать. Это полезно и телу, и уму.
Он снова поплыл вдоль бортика бассейна круг за кругом; его ритмичные движения оказывали на нее почти гипнотическое воздействие.
Несмотря на тень от дерева, жара стала просто невыносимой — и Рэйчел поднялась и сняла сандалии, брюки и блузку. К счастью, на ней был вполне приличный комплект белья, который Кейтлин подарила ей на день рождения, — белые трусики и бюстгальтер, расшитые крохотными розочками. Это белье было куда скромнее, чем некоторые купальники, которые она носила раньше, и все же, направляясь к бассейну, Рэйчел чувствовала себя совершенно голой. Когда она вошла в воду, Алессандро был на другом конце бассейна, но в тот же миг обернулся, будто какой-то внутренний локатор подал ему сигнал, что она присоединилась к нему.
