Арчи выругался, когда увидел суматоху на улице.
— Джордж накрылся, — пробормотал он. Какой-нибудь доброжелатель-сосед помог, мелькнула сначала мысль. Но тут же закралось подозрение, что это вполне может быть делом рук Уоттера. Даже наверняка. Он вспомнил сообщение от Джорджа, дежурившего у телефона-автомата агента.
— Какой-то тип, — доложил тот, — усомнился в моей легенде. Пригрозил вызвать полицию.
В каком же доме живет этот недоверчивый тип? — задумался Браун.
— Мэгги, — позвал он, — иди-ка сюда.
Она возникла за его спиной неслышно, как настоящий профессионал.
— Кто живет за твоим домом? На аллее?
— Эти коттеджи прозвали Вдовьим рядом, — насторожившись, ответила Мэгги. — Хозяйки всех трех домов — вдовы.
— У них есть сыновья или братья, кто мог бы выйти на улицу к телефону-автомату? Некий тип, вызвавший подозрение у нашего агента, подошел к нему со стороны аллеи, по-видимому, от одного из тех домов.
— Я никогда не видела ни одного мужчины на пороге вдовьих домов.
— Возможно, это кто-то из соседей. Но чутье подсказывает, что это Уоттер. Он устроил небольшую провокацию и раскрыл агента.
— Это Джек, — уверенно сказала Мэгги. Ее голос прозвучал спокойно — так говорят о погоде.
— О'кей. Значит, он всех нас водит за нос. Вот что: запрещаю тебе подходить к окнам и дверям. Не приближайся к ним ни при каких обстоятельствах. И не отходи от меня дальше, чем на пять шагов, поняла? Кроме того я требую, чтобы ты точно исполняла то, что тебе будет сказано. Никаких споров или каких-то там многозначительных взглядов! Ясно?
— Да, сэр, — бесстрастно ответила Мэгги.
Арчи изучающе посмотрел на нее, ненавидя этот ледяной тон. Ее лицо, будто высеченное из мрамора, казалось спокойным. Мэгги была бледна, но не выглядела испуганной.
— Главное — схватить его и не убить.
— Главное — выжить, — буркнула Мэгги.
— Мы должны сделать все возможное, чтобы обезопасить тебя и взять Уоттера живым. И больше ничего. Ты поняла, черт возьми?!
— А если он не захочет играть по твоим правилам? — оробев от грубого тона фэбээровца, спросила Мэгги.
Арчи не ответил. Если Джек Уоттер так дьявольски изворотлив, тогда единственная его, Брауна, цель — это защита Мэгги и ее будущего. А может быть, и его. Их общего будущего?..
10
Мэгги удалось сохранять на лице бесстрастное выражение, пока она не вышла в коридор. А там из ее глаз хлынули слезы. Она зарыдала, почувствовав себя совсем одинокой. Ее сила воли исчезла, разрушенная грубостью Брауна. Как посуровел его голос! Как быстро он изменился, превратившись из милого Арчи в холодного профессионала из ФБР!
Или это она изменилась?
Она не жила раньше, лишь существовала. Больше чем когда-либо Мэгги ждала окончания смертельно жестокой войны с Уоттером. Впервые в жизни она ощутила вкус той прекрасной жизни, какой она могла бы быть с Арчи. Вот это было бы будущее!
Но Арчи не нуждается в другой жизни, ему не нужно совместное с кем-либо будущее. Ему вполне хватает настоящего, связанного с постоянной, щекочущей нервы опасностью, бесконечными перелетами, удовлетворением от хорошо сделанной работы.
Она прошла в спальню, обливаясь горючими слезами от страха перед грядущим одиночеством. О том, что Уоттер мог добраться до нее и убить, Мэгги не думала. Сейчас ее страшило лишь расставание с Арчи.
Мэгги так привыкла к нему, что в его отсутствие чувствовала себя брошенной на произвол судьбы. Колени ее подогнулись, и она опустилась на пол, не дойдя до кровати. Закрыв лицо руками, она старалась сдержать слезы, но безуспешно. Они текли словно не из глаз, а из самого сердца. Когда она последний раз плакала так, как сейчас, по-настоящему? Три года назад. Те слезы были словно катарсис, а эти вызваны неудовлетворенной страстью и одиночеством. Почему Арчи не обнял ее, забыв о своей проклятой работе, почему не прижал к своей широкой груди как мужчина, как любовник?
— Почему? — громко всхлипнула Мэгги, оплакивая скорую разлуку с человеком, ставшим ей дорогим…
Арчи услышал доносящиеся из спальни Мэгги какие-то подозрительные звуки. Внутренне подобравшись, он выхватил пистолет и в несколько прыжков оказался на пороге комнатки Мэгги.
Она на коленях стояла на полу и, закрыв лицо руками, горько плакала. Плакала так, словно ее душа разрывалась на части.
— Почему… ну за что?.. — донеслось до Арчи.
Он сунул пистолет за пояс и, немного помедлив, шагнул вперед, присел рядом с Мэгги и обнял ее, обеими руками крепко прижав к своей груди. Мэгги сопротивлялась, но не сильнее, чем обиженный ребенок противится родительской настойчивой ласке. Потом спрятала лицо на его груди и стала всхлипывать еще горше.
Арчи казалось, что каждая ее слезинка обжигала, расплавляя какую-то часть его существа. Еще несколько минут назад эта женщина казалась холодной, замкнутой в себе. Лишь теперь он понял: она пряталась от него.
— Ах дурочка, — пробормотал он, целуя ее в макушку. — Не плачь… Ну, пожалуйста, не плачь.
Она заплакала еще безутешнее. Не зная, что еще предпринять, Арчи крепче обнял Мэгги, снова и снова шепча ее имя, чувствуя ее боль и всем сердцем желая взять эту боль на себя.
Он знал, что слезы были не от страха, нет. Эти слезы были из-за него. Это он вызвал их тем, что стал повелевать и приказывать. Неужели Мэгги не понимает, что он боится за нее? А ведь для него это не просто очередное дело — речь идет о жизни дорогого для него человека. Любая ошибка, которую он может совершить, будет стоить Мэгги этой самой жизни. И тогда для нее не наступит завтра — то будущее, которое она так хотела увидеть.
— Об-бе-ща-ай мне, — всхлипнула Мэгги, — обещай мне, — повторила она уже спокойнее.
— Что я могу пообещать тебе? — прошептал Арчи с замиранием сердца.
— Не знаю, — так же тихо откликнулась Мэгги. — Просто что-нибудь. Что угодно. Что не оставишь меня, что дашь мне понять: прошлая ночь многое значит для тебя. Скажи что-нибудь, что помогло бы мне преодолеть страх. Просто поддержи… Обещай не забывать меня…
В Арчи будто вонзили нож. Его руки еще крепче сжали Мэгги. Разве она не понимает, что просит не о малом, а сразу обо всем? Разве не знает, что разбивает ему сердце?
— Я же здесь, милая, я здесь…
И хотя Мэгги ничего не спросила, он чувствовал ее вопрос: «А надолго?» — ответить на который не мог ни ей, ни себе самому.
Арчи прижимал ее к себе, ожидая, когда слезы иссякнут.
Джек не знал, в какой комнате пряталась Мэгги, — все портьеры на окнах были задернуты.
Маленькая, тщедушная, еще не старая вдова в розовом стеганом халате с готовностью рассказала ему о планировке дома Мэгги. Женщина уверяла, что была там всего несколько раз, но помнит все детали. Если войти в заднюю дверь, то кухня будет справа, прямо столовая, а гостиная слева. За гостиной находится тренировочный зал. На втором этаже расположены три спальни, одна из которых выходит на передний двор, хозяйкина — на восток, а комната для гостей — на задний двор. Но чего вдова не могла вспомнить, так это сколько ванных комнат и туалетов располагалось на каждом этаже. Она плавно перешла на болтовню о подаренных ей племянником мексиканских растениях, о черепице, о тысяче ничего не значащих мелочей, и Уоттер засунул ей в рот кухонное полотенце.
