— Уверен, ты одной левой можешь завоевать весь мир, но вот с покупкой билетов на самолет все будет не так просто. Самолеты будут забиты австралийцами и новозеландцами, возвращающимися домой на Рождество. Боюсь, что с тем же успехом ты можешь соорудить плот и вручную грести до самого Окленда.
— Декабрь еще только начался, ситуация с билетами не может быть так ужасна. Ник, пожалуйста, перестань беспокоиться обо мне. Я в полном порядке.
Ник мог бы связать Сиенну, перекинуть через плечо и унести с собой, но, к сожалению, подобное поведение в современном обществе было бы классифицировано как похищение. Он в тысячный раз проклял свою вчерашнюю неспособность взять под контроль разбушевавшиеся гормоны и перешел к новому раунду спора.
— Я буду обязан известить твоих родителей о возникшей проблеме, — с непроницаемым выражением лица заявил он. — Я хорошо знаю Хью и Диану и могу предсказать, как они отреагируют в случае, если я не поставлю их в известность о случившемся.
Если бы эти прекрасные голубые глаза могли убивать, от него бы осталась лишь горстка пепла.
Сиенна тяжело вздохнула, признавая свое поражение.
— Ладно, ты выиграл, я полечу с тобой. Спасибо тебе за помощь.
Последние слова прозвучали совершенно неискренне, но Нику было все равно.
— Рад, что мы пришли к соглашению. Организовать доставку твоего багажа из отеля?
— Нет, я справлюсь с этим сама. — Помолчав, она продолжила: — Ник, возможно, тебе кажется, что ты в неоплатном долгу перед моим отцом, но теперь ты можешь считать, что он уплачен.
Почему-то слова Сиенны разозлили его.
— Я не пытаюсь оплатить никаких долгов, я лишь предлагаю тебе наиболее разумное решение проблемы, — сказал он и, поколебавшись, спросил: — Что ты собираешься делать, когда вернешься в Окленд?
— Найду новую работу, — не задумываясь ответила она. — Мне не нравится ощущение беспомощности и постоянные размышления о том, когда же на моем счете кончатся деньги.
— Вообще-то я имел в виду, что ты собираешься делать с Адрианом Вортом?
Чувственные губы Сиенны сжались в тонкую линию.
— Ничего.
— И никаких обвинений и скандалов? — уточнил Ник, сам не зная, почему продолжает спрашивать.
— Это будет пустой тратой времени, — откликнулась Сиенна, надеясь, что ее голос звучит бесстрастно. — Все кончено.
— Хорошо, — кивнул Ник, полностью поддерживая это решение. — Мой шофер отвезет тебя в отель, а когда соберешь вещи, доставит в аэропорт. Я буду ждать тебя там.
* * *
Сиенна в изумлении оглядела роскошную гостиную, в которую был превращен салон самолета.
Я не думала… — начала она, но прикусила язык, чтобы не сказать глупость.
Когда Ник сказал, что у него есть связи в авиационной сфере, она подумала, что он имел в виду возможность достать билеты на ближайшие рейсы. Ей и в голову не могло прийти, что у него свой самолет.
Целый самолет всего для двух пассажиров.
Она словно ступила на опасную неизведанную землю, не зная, что она ей готовит. На секунду ее глупое сердце забилось в предвкушении, но Сиенна усилием воли отмела эти чувства, напомнив себе, что древние первооткрыватели зачастую находили на новых землях врагов и заразные болезни.
Ник кивнул на стоящие параллельно друг другу кресла. На их родство с креслами, которые обычно устанавливались в самолетах, намекали лишь ремни безопасности.
— Через несколько минут взлетаем, — сказал он, пристегиваясь. — Так что ты не думала?
— Не думала, что мы будем лететь только вдвоем.
— Тебе было бы спокойнее в большом самолете?
— Нет, я не боюсь летать. Наверное, я просто не привыкла к такой роскоши. — Особенно наедине с мужчиной, одного присутствия которого достаточно для того, чтобы ее кровь начинала бурлить в жилах. — Кстати, отец прислал мне электронное письмо. Он пишет, что у них с мамой все замечательно.
— У вас такая дружная семья, — улыбнулся Ник, но в его взгляде Сиенне почудилась затаенная боль.
Возможно, сейчас он вспоминал о собственной семье, для которой все сложилось совсем не так радужно.
Сиенна не знала, остались ли у Ника хоть какие-нибудь родственники. Сам он никогда о них не упоминал, но Диана говорила, что его мать умерла вскоре после того, как он купил для нее дом в заливе на северном берегу Окленда. Не прошло и пары месяцев после этого трагического события, как Ник навсегда покинул Новую Зеландию.
— Я рассказала родителям о перемене в планах, — не глядя на него, сказала Сиенна.
А также, собравшись с духом, написала короткий ответ на письмо Адриана, перед которым с недавних пор чувствовала себя виноватой.
Насколько бы все было проще, если бы она не поцеловала Ника прошлой ночью. Весь день, пока она собирала вещи и писала письма, ее не оставляли тревожные и одновременно возбуждающие мысли о том, что ночь в Гонконге им предстоит провести наедине.
— Как твои родители проводят время в круизе?
— Замечательно. Папа уже опробовал все настольные игры и теперь инспектирует библиотеку, а мама нашла себе несколько новых подруг. А еще они, как в молодости, каждую ночь танцуют до рассвета.
— А как там Джемма?
— Судя по письмам, намного лучше. Но я все еще беспокоюсь за нее: она очень чувствительная.
Исполненная сарказма усмешка Ника разозлила ее, поэтому она предпочла смотреть, как постепенно уменьшается за окном аэропорт.
— Ты всегда летаешь на частном самолете? — через минуту спросила она.
— В основном. Это экономит мне время. Здесь я могу отдохнуть и спокойно поработать.
— Ужасно, — рассмеялась Сиенна, еще раз оглядывая салон. — После этого я не смогу как прежде летать эконом-классом.
— Вряд ли, — усмехнулся Ник. — Я велел стюардессе подавать чай, как только самолет закончит взлет, но если ты хочешь заказать что-то другое…
— Чай — это прекрасно, спасибо, — благодарно улыбнулась Сиенна, доставая из сумки книгу. — Пожалуйста, не обращай на меня внимания. Можешь спокойно работать, я умею развлекать себя сама.
— Я помню, — кивнул он.
Сиенна чуть поморщилась. Ник не оставлял попыток напомнить ей, что они всего лишь друзья детства, и ничего более. Он все еще улыбался, но его взгляд оставался непроницаемым.
О чем он думает сейчас? Кто знает… Ник, как никто, умел держать лицо. Этим он разительно отличался от остальных детей, никогда не скрывавших свои эмоции. Возможно ли, что тотальный самоконтроль Ника — это результат перенесенной им в детстве психологической травмы? Или это такая же врожденная особенность его характера, как цепкий ум или непреодолимое обаяние?
— Сейчас мне действительно нужно поработать, — сказал Ник, когда самолет набрал высоту и погасло табло с надписью «Пристегните ремни». — Я пойду за стол, а ты располагайся.
