Когда они наконец поднялись на вершину горы, толпа туристов, тоже решивших скрасить свой вечер лицезрением панорамы Гонконга, подхватила их и повлекла к смотровым площадкам. Но, несмотря на присутствие сотен людей вокруг, Сиенна могла думать лишь о руке Ника, лежащей на ее плече.
«Прекрати! — приказала себе Сиенна. — Ты поднялась сюда ради вида, так смотри!»
Здесь действительно было на что посмотреть. Город раскинулся у подножия горы, словно огромный спрут, отдыхающий на берегу залива, — яркий, сияющий бесконечным множеством разноцветных огней, вздымающийся горбами высотных зданий. Эта феерия цвета и форм растворялась вдали, мягко перетекая в монолитную тьму гор на горизонте.
— О господи! — выдохнула Сиенна. — Это потрясающе. На какой мы высоте?
— Более тысячи футов, — ответил Ник, глядя на нее снизу вверх.
Сиенна широко улыбнулась и машинально убрала со лба длинный вьющийся локон. Ее огромные голубые глаза сияли восхищением, а нежная кожа чуть покраснела от непривычной после английской зимы жары. Будет ли она выглядеть такой же счастливой, если он покажет ей затерянную в пустыне розово-красную Петру или потрясающий воображение Ангкор-Ват, окруженный тропическими джунглями?
Откуда взялась эта мысль?
Ник резко тряхнул головой, стараясь избавиться от непрошеных мыслей.
— Насмотрелась? — чуть хрипло спросил он.
— Да, — с улыбкой кивнула Сиенна. — Но однажды я обязательно вернусь сюда.
Вопрос «С кем?» чуть не сорвался с губ Ника, но он сдержался.
— Наверное, нам действительно пора возвращаться, — вздохнула Сиенна, нехотя оторвав взгляд от панорамы Гонконга. — У тебя ведь наверняка запланировано на завтра много работы.
Ник был тронут ее заботой. Его прежние подруги никогда не беспокоились о его самочувствии. С другой стороны, им никогда не приходилось сомневаться в его выносливости.
Странно, но почему-то мысли о прошлых любовницах сейчас были неприятны Нику. Словно те отношения были изменой… Кому? Сиенне? Нет, что за глупость.
Миновав стеклянные вращающиеся двери отеля, они услышали музыку.
— Здесь есть ночной клуб, — ответил Ник на вопросительный взгляд Сиенны. — Сегодня вечер танцев в стиле тридцатых годов: фокстроты, вальсы и прочее. Хочешь потанцевать?
Сиенна явно не ожидала этого вопроса. Поколебавшись, она кивнула:
— Да, но мы одеты не совсем подходящим образом.
— Сомневаюсь, что кто-то обратит на это внимание.
Сиенна лукаво улыбнулась.
— Хочешь сказать, что ты настолько богат и известен, что тебя в любом месте примут с распростертыми объятиями? Какое высокомерие!
— Проверим?
— Почему нет? Когда еще мне удастся потанцевать в лучшем отеле Гонконга?
Они расположились за столиком рядом с танцполом, и Ник заказал напитки: шампанское для Сиенны и пиво для себя. В ответ на ее удивленный взгляд он лишь чуть пожал плечами:
— Ты можешь забрать птичку киви из Новой Зеландии…
— Но не можешь забрать Новую Зеландию из птички киви, — со смехом ответила она.
Глядя на радостное лицо Сиенны, Ник не мог не думать о том, как целовал ее вчера. Нет, скорее о том, как они целовали друг друга, ведь она отвечала на поцелуй. В тот момент она была готова отдаться ему.
Жаль, что это мгновение было недолгим.
Звонкий смех Сиенны привлек к ней внимание компании молодых людей за соседним столиком, но хватило одного угрожающего взгляда Ника, чтобы они отвели взгляды.
Но злость не отступала, и, чтобы сконцентрироваться на чем-то более мирном, он сказал:
— В этом отеле я заключил свою первую крупную сделку. Потом я поднялся в номер и отпраздновал эту победу бокалом пива. С тех пор каждый раз, когда оказываюсь здесь, я всегда заказываю себе пиво.
— В память о том дне?
— Да, — кивнул он. — Давай потанцуем. Надеюсь, ты знаешь и такие древние танцы, как фокстрот?
— Конечно. Ты же знаешь мою маму: как только мы с Джеммой научились ходить, она тут же отвела нас в школу танцев.
— Просто хотел удостовериться, — усмехнулся Ник и протянул ей руку. — Пойдем.
Одного прикосновения Ника оказалось достаточно, чтобы кровь Сиенны вспыхнула огнем, проникающим даже в самые потаенные уголки ее тела. Рука Ника на ее талии обжигала даже сквозь ткань платья. Он притянул ее к себе — близко, но не слишком — и шагнул навстречу, начиная танец.
Если бы Сиенна подняла глаза, она бы увидела подбородок Ника и чувственную линию его губ, вылепленных природой специально для поцелуев. Но она знала, что тогда терзающее ее желание станет еще сильнее, и предпочла сконцентрироваться на шагах — хотя с Ником это было не обязательно, он оказался прекрасным партнером, вел ее легко и уверенно.
Интересно, есть ли на свете хоть что-то, с чем он не смог бы справиться?
— В танце особенно отчетливо ощущается, какая ты на самом деле миниатюрная и хрупкая, — едва заметно улыбнулся Ник. — Почти ничего не весишь.
— Я была бы рада набрать несколько фунтов, — печально вздохнула Сиенна. — Может, тогда люди начнут относиться ко мне серьезнее.
— Наверное, ты единственная женщина в мире, которая хочет поправиться, — рассмеялся Ник. — Скажи, почему ты приняла деньги, которые предложил тебе бывший босс в качестве отступных, вместо того чтобы подать на него в суд?
Взгляд Сиенны стал ледяным.
— В первую очередь потому, что я не хотела, чтобы мама и папа были втянуты в судебное разбирательство. Юрист сказал, что без веских доказательств процесс окажется долгим и неприятным, а они столько лет откладывали деньги на этот круиз. Если бы началось слушание, они бы отказались от своей мечты, чтобы поддержать меня. Я не могла этого допустить.
— Но если не было доказательств, как же тебе удалось получить от этого гада отступные?
— Он женат, и понимал, что, если я предам дело огласке, это, мягко говоря, омрачит его супружескую жизнь. Именно поэтому он предложил мне деньги. До сих пор противно вспоминать об этом, но, по крайней мере, его деньги пошли на благотворительность.
— Значит, единственное, чего он лишился, — это сравнительно небольшой суммы денег. Откуда тебе знать, что он не сделает то же самое со следующей служащей?
Сиенна коротко и зло рассмеялась.
— Я сказала ему, что буду звонить каждой женщине, которую он наймет, и предупреждать ее о его пагубных наклонностях.
— Просто, но эффективно, — улыбнулся он. — Думаю, в этом случае ты поступила наилучшим образом. Нельзя спасти весь мир, а стремление к этому — пустая трата энергии. Все, что нам остается, — аккуратно выбирать противника.
— Так вот как ты добился успеха?
