– Флоридос?
– Йес, йес!
– Джоб? – спросил грек.
– Ноу, Виола, – представилась я. – Ноу Джоб,
ай… вумен… ноу мэн! Ферштеен? Я женщина, звать Виолой.
– Джоб есть работа, – перешел на понятный мне
язык мусорщик. – Меня звать Тео. Ты работать отель?
– Нет. Отдыхать. Клиент.
Тео стал ниже ростом.
– Плиз! Простить! Не хотел шум! Машин умер!
– Сочувствую, – сказала я. – Камень в винт
попал?
– Ноу! – занервничал Тео. – Идиот!
– Автомобиль сломался из-за лежащего в
отбросах человека? – шарахнулась я от машины. – Еще одно убийство?
– Ноу мордер, ноу киллер во Флоридос, – затряс
кудрями Тео. – Идиот бросить! Лук!
[7]
– Репчатый? – поразилась я. – Для салата?
Тео всплеснул руками, потом натянул перчатки
из ярко-синей резины, откинул крышку и вытащил нечто странное. Сначала мне показалось,
что у грека в руках складная кровать. Но в тот же миг Тео поставил непонятный
предмет на землю и стал бурно возмущаться на родном языке:
– …! …! …!
Я во все глаза смотрела на железную раму с
остатками… бутафорских книг. Удивительная конструкция. Правая часть высокая,
затем идет низкий сегмент, потом круглая часть, снова идет низкий сегмент и
полка повыше.
– Железь! – перешел на русский Тео. – Зачем
бросать в мусор железь? Хрясь и поломка! Кто кидать?
Я подошла к сооружению и вдруг вскрикнула.
– Ширма! Елки-палки! Все понятно – ножки. Это
они отпечатались на ковре, Феба ничего не перепутала. В кабинете были полки,
вернее, не полки, а ширма. Понимаешь?
– Нет, – помотал головой Тео. – Ваш железь?
– Я живу в гостинице. Вы давно забирали отсюда
мусор?
– Два день назад, – тоскливо ответил мужчина.
– Теперь железь винт сломала. Чинить надо.
– Тео, кто выкидывает сюда барахло? Из каких
домов? – налетела я на мусорщика.
Тот воздел руки к небу:
– Не из вилл. У них свой помой, у каждой,
стоит с другой улица. Здесь для любых.
– Общественная помойка? Кто хочет, тот и
выбрасывает мусор?
– Да, да, всехняя, – подтвердил Тео. – Железь.
Большая, не лезть в свой мусор. Контейнер для желези заказать, платить надо.
Плохой человек железь бросил, жадный. Винт сломал!
Я потрогала кусочки фанеры, раскрашенные под
книги. Значит, в кабинете у Поспеловой стояла дорогая, искусно сделанная ширма.
Она представляла собой складную конструкцию, имитирующую стеллажи. Понятно,
почему Феба с таким упорством твердила про исчезнувшие полки. Она видела ширму!
А круглая пустая часть являлась… Я внимательно осмотрела раму. Точно, там было
зеркало, вон торчит крохотный осколок.
– Как же вы не заметили столь габаритный
мусор? – удивилась я. – Зачем положили его в машину?
– Я нет, – замахал руками Тео, – контейнер
поднимать кран. Видишь стоит? Он его цеплять, опрокинуть и молоть. Механика. Я
сам не брать, автомат делает.
Ясно, мусорщик просто нажимает на кнопку, и
«лапы» подхватывают намного более габаритный, чем его московский собрат, короб,
переворачивает, и все. Человек, швырнувший ширму в мусор, думал, что он живо
превратится в щепки в перемалывающем устройстве, он только не учел, что рама из
железа. Или не знал, что под деревянным шпоном скрывается сталь. Хотя сталь ли
это?
Я пошевелила ширму и с удивлением отметила:
– Легкая. Ее можно спокойно унести.
– Не чугун, – мрачно согласился Тео, –
металлопластик. Веса нет и очень прочный. Тащить легко и женщине, сломать
нельзя мужчине. Даже винт ее не гнуть, сам испортился. О! …! …! …!
Мусорщик вновь начал причитать на греческом. Я
в растерянности уставилась на ширму. Ножки… и примятый прямоугольник на ковре
размером примерно восемьдесят сантиметров на метр семьдесят. Ширма что-то
прикрывала. Что стояло у стены? Может, Эмма не хотела, чтобы домработница
сообразила: в рабочей комнате за фальшь-полками… Что? Что там стояло? Лежало?
Лежало!
Быстрее лани я ринулась к вилле Эммы. Ткнулась
носом в запертую дверь, побежала к садовому домику и забарабанила в одно из
окон.
Створка распахнулась, высунулась растрепанная
Феба.
– Чего? – испугалась она.
– Скорей открой особняк.
– Зачем?
– Двигайся живей! – затопала я ногами. –
Выполняй приказ!
Едва домработница повернула ключ в замочной
скважине, как я влетела в холл и спросила:
– У Эммы был надувной матрас?
– Они тут у всех имеются, – пожала плечами
Феба, – на море живем.
– Отвечай конкретно!
– Да.
– И где он?
– Ну… в кладовке.
– Пошли!
– Куда?
Глупость домработницы стала меня раздражать.
– Туда, где лежат вещи для пляжа! – заорала я.
– Они там, – Феба ткнула рукой в сторону
небольшой дверки. – Но Эмма ими никогда не пользовалась.
Я распахнула дверцу и присвистнула. Да уж!
Кто-то постарался и приготовил все для активного отдыха. Ласты, маски для
плавания, трубки, водные лыжи, парочка гидрокостюмов, пластмассовые ведерки,
совочки, мячи… А вот и стопка сложенных матрасов.
Я схватила верхний.
– Надуть хотите? – задала очередной дурацкий
вопрос Феба.
Но я уже, не обращая внимания на горничную,
бежала по лестнице на второй этаж, в кабинет. Так, здесь стояла ширма… Я
бросила на пол сдутый матрас, расстелила его… Точно! «Вилка, ты гений!» –
похвалила я себя. Хорошо, что вкупе с прозорливым умом Господь наградил меня и
отличной памятью, которая в нужный момент услужливо развернула картину.
