– Для твоего патио, – в свойственной ему лаконичной манере поясняет Лоркан, и я изумленно смотрю на него.
– Это мне?.. Ты купил его для меня? – Я настолько тронута, что к глазам подступают слезы, а в горле встает комок. Мне уже тысячу лет никто ничего не покупал.
– Нужно же тебе с чего-то начинать, – говорит Лоркан серьезно.
Он прав. На тысячу процентов прав. Мне нужно с чего-то начать… чтобы больше не останавливаться. Я поднимаю на него глаза и натыкаюсь на такой теплый и нежный взгляд, что мне снова хочется плакать.
– У меня нет ничего для тебя.
– Ты мне уже кое-что дала. Благодаря тебе я яснее увидел мир вокруг… и себя в этом мире. – Он на мгновение замолкает. – Вот я и подумал, что должен подарить тебе мир. – Он осторожно касается оливкового деревца. – Что сделано, то сделано, – добавляет Лоркан без видимой связи с предыдущим, но я его понимаю.
Что сделано, то сделано… Эти слова эхом звучат у меня в голове, и внезапно я встаю. Я должна сделать кое-что еще, сделать прямо сейчас. Я снимаю с цепочки на груди флеш-карту и некоторое время смотрю на нее. Здесь, в этом кусочке металла, заключены все мои обиды, все мое разочарование и боль от развода с Дэниелом, и от этого мне кажется, что флешка отравлена, что она испускает какое-то губительное излучение, которое медленно убивает меня.
А раз так, пора от нее избавиться.
Я подхожу к линии прибоя и опускаю руку на плечо Ноя. Он оборачивается, и я улыбаюсь.
– Вот, – говорю я, протягивая ему флешку. – Попробуй кинуть это. Думаю, она прекрасно подойдет.
У Ноя округляются глаза:
– Но, мама, это же твоя компьютерная штучка!
– Да. – Я киваю. – Но она мне больше не нужна. Брось ее в море, Ной. Зашвырни как можно дальше.
Я смотрю, как мой сын берет флешку в руки, примеривается и, широко размахнувшись, запускает ее параллельно воде. Раз, два, три!.. Флешка трижды отскакивает от поверхности, потом зарывается в волну и навсегда исчезает на дне теплого Эгейского моря. И вместе с ней исчезает тяжесть, лежавшая у меня на сердце. Нет, кроме шуток, я действительно чувствую себя так, словно несколько месяцев кряду носила на шее мельничный жернов, зато теперь я могу наконец выпрямиться в полный рост.
Не спеша я возвращаюсь к Лоркану, наслаждаясь податливым теплом мелкого песка под моими босыми ступнями.
– Итак… – говорит он и берет меня за руку.
Я как раз собираюсь предложить прогуляться вдоль берега, когда позади меня раздается голос Бена.
– А-а, Лоркан, наконец-то! Я тебя ищу-ищу, а ты, оказывается, вот где!..
Мне не нужно даже оборачиваться, чтобы понять: Бен сильно пьян. На мгновение мне даже становится его жалко. В конце концов, ему тоже пришлось нелегко.
– Привет, Бен. – Лоркан поднимается на ноги. – Ты как, в порядке?
– Я сегодня встречался с Жир… с Жернаковым. На его яхте. – Бен с вызовом смотрит на нас, словно ожидая нашей реакции. – На яхте, да… – повторяет он. – Мы с ним распили бутылочку коллекционного «Крюга», поболтали о том о сем…
– Понятно. Значит, ты все-таки решил продать компанию?
– Может быть… Да, решил! – огрызается Бен. – Моя компания, что хочу, то и делаю. А ты что, против? – агрессивно осведомляется он.
Лоркан пожимает плечами:
– Жаль, ты не сообщил мне об этом раньше. Я бы не стал тратить время и ломать голову над планами реструктуризации и рефинансирования. Они ведь теперь ни к чему, правда?
– Нет. То есть да… – Бен, кажется, сам слегка запутался. – В общем, мы с Юрием заключили ж-ж-ж… жен-тель-мен-ское соглашение, – произносит он почти по слогам и вытирает ладонью покрытое испариной лицо. – Но пятнадцать минут назад Жернаков прислал мне мейл, которого я не понимаю. Вот, взгляни… – Бен достает свой «Блэкберри», но Лоркан не глядит на аппарат. Он смотрит на своего бывшего друга и начальника, выражение его лица остается непроницаемым, и мне никак не удается угадать, что Лоркан думает и чувствует.
– Значит, ты действительно решил… – негромко произносит он после небольшой паузы. – Решил продать фирму, которую твой отец создавал годами, буквально по крупице, по кирпичику…
– Ты ничего не понимаешь! Все не так!.. – шипит Бен. – Юрий сказал, что для компании ничего не изменится.
– Ничего не изменится?! – Лоркан невесело усмехается. – И ты поверил?
– Жернаков заинтересован в новых, перспективных проектах! – с горячностью возражает Бен. – Он считает, что у нас превосходная компания, пусть небольшая, зато мобильная.
– Неужели ты и правда думаешь, что Жернаков так сильно заинтересован в разработке новых сортов бумаги для среднего сегмента рынка? – Лоркан качает головой. – Если ты веришь в это, значит, ты еще наивнее, чем я думал. Ему нужен только дом, Бен. Только усадьба – и ничего больше. Надеюсь, ты сумел вытрясти из него хорошие деньги…
– Я не знаю… То есть я не уверен, что мы… – Бен снова вытирает потное лицо, и я вдруг вижу, что он похож на затравленного зверя. – Вот, посмотри… Ты должен…
Он снова протягивает Лоркану мобильный телефон, но тот поднимает руки и даже отступает на шаг.
– В настоящий момент я ничего не «должен», как ты выразился, – спокойно возражает он. – Мой рабочий день давно закончился.
– Но я даже не знаю, на что согласился! – вопит Бен с неподдельным отчаянием в голосе. От его бравады не остается и следа, и я вижу перед собой просто растерянного, испуганного и слабого мужчину. – Мне очень нужен твой совет, Лоркан! Разберись с этим, пожалуйста!
Лоркан довольно долго молчит, и я уже начинаю думать, что он вот-вот сдастся. Проходит минута, другая, потом Лоркан отрицательно качает головой.
– Нет, Бен. Я и так слишком много разбирался, советовал, решал. – Его голос звучит грустно и устало. – С меня довольно.
– Что-о?..
– С меня хватит, Бен. Я увольняюсь.
– Увольняешься?! – растерянно повторяет Бен. – Но… как же так? Ты же не можешь меня бросить… В такой момент!
– Очень даже могу. Считай, что заявление об уходе я тебе только что подал. Я и так проработал с тобой слишком долго. Твой отец умер… пора и мне уходить.
– А как же компания?! – со страхом восклицает Бен. – Ведь тебе так нравилась твоя работа… В конце концов, ты сделал для фирмы гораздо больше, чем я. Пусть эта компания принадлежит мне, но ты ее любишь. Любишь сильнее, чем я.
– Да, – кивает Лоркан. – В этом-то и проблема. – В его голосе звучат напряжение и боль, и я, ощупью найдя его руку, дружески ее пожимаю. – Я буду помогать тебе, покуда не истечет срок, положенный по закону между подачей заявления и увольнением. Потом я уйду. И поверь, так будет лучше для всех.
– Но… как же я? – Бен, похоже, не на шутку испуган. Даже хмель слегка повыветрился у него из головы. – Как я буду без тебя?
