– А серия про двойное похищение еще лучше! – Бен спускает ноги на землю и, обхватив колени руками, мечтательно глядит на меня. – Это вообще улет!.. Слушай, у меня идея! – Его глаза ярко вспыхивают. – Давай разыграем Дирка и Салли.
– Как так? – Я не совсем понимаю, что́ он имеет в виду.
– На конкурсе! Я все равно не могу запомнить все это дерьмо… – Бен пренебрежительно кивает на памятку-шпаргалку, которую держит в руках. – Зато я хорошо знаю, что любит Салли, а ты знаешь, что любит Дирк. Если на конкурсе мы будем говорить не о себе, а о наших любимых героях, то не ошибемся.
Не может быть, чтобы он говорил всерьез. Или… может? Не сумев сдержаться, я несколько раз неуверенно хихикаю.
– Хуже все равно не будет. – К Бену, похоже, разом вернулось хорошее настроение. – А так, глядишь, мы даже выиграем. О Салли я знаю все. Хочешь, проверь меня.
– О’кей, каким шампунем пользовалась Салли? – спрашиваю я. Это трудный вопрос, и Бен задумчиво щурится.
– Я знаю, знаю, только не могу сразу вспомнить, – говорит он. – Ага, вот! «Силвекрин». Это было в первых сериях. А теперь ты скажи, какой любимый напиток Дирка?
– Бурбон, конечно. Безо льда, – мгновенно отвечаю я. – Это было просто. А вот скажи, когда у Салли день рождения?
– Двенадцатого июня. В этот день Дирк всегда покупает ей белые розы. Кстати, а у тебя-то когда день рождения? – внезапно спрашивает он с беспокойством. – Надеюсь, не слишком скоро?
Он прав. О жизни и привычках выдуманных телегероев мы знаем куда больше, чем друг о друге. Это кажется мне настолько забавным, что я улыбаюсь.
– Ладно, Дирк, так и сделаем. – Я киваю и вижу, что к нам приближается Нико, за которым следуют Георгиос и Гермес. Наши «Три комика»
[44]
, как прозвал их Бен. Мы специально уселись в самом укромном уголке гостиничного сада, но им все равно удалось нас выследить. «Несвятая троица» преследовала нас весь день, то вместе, то поочередно, навязчиво предлагая разнообразные напитки и закуски, а Гермес даже притащил нам две довольно уродливые на вид соломенные шляпы (зато с надписью «Иконос» голубым по желтому), чтобы мы с непривычки, не дай бог, не заработали солнечный удар.
– Прошу прощения, мистер и миссис Парр, – говорит Нико, – насколько мне известно, вы изъявили желание принять участие в нашем Конкурсе молодых пар. Он начнется на берегу через пять минут.
С тех пор как я видела его в последний раз, Нико успел переодеться в некое подобие фрака. На груди у него сверкает толстый золотой аксельбант, и я спрашиваю себя, уж не он ли будет ведущим конкурса?
– Хорошо, мы как раз собирались идти.
– В таком случае Георгиос вас проводит.
Нам не нужны никакие провожатые, но я только прикусываю губу и улыбаюсь:
– Что ж, показывайте дорогу!
– Держись, Салли! – шепчет мне на ухо Бен, и я негромко хихикаю в ответ. Быть может, участвуя в этом конкурсе, мы все-таки получим удовольствие…
* * *
Конкурс организован умело и с размахом. На пляже я вижу довольно большой деревянный помост, украшенный полосками красной фольги, гроздьями надутых гелием воздушных шаров в форме сердечек и прочей праздничной мишурой. Легкий бриз колышет плакат с надписью «Конкурс Молодых Пар», а инструментальное трио исполняет «Любовь вокруг нас»
[45]
. Мне, кстати, всегда нравилась эта вещь, хотя кто-то, возможно, считает ее старомодной. Перед помостом расхаживает по песку Мелисса в своей оранжевой тунике, в двух шагах за ней следует ее муж в цветастых шортах до колен и голубой рубашке поло. То, что это именно муж, я заключаю из того, что у обоих на груди болтаются карточки с именами и надписью «Пара № 1».
– Стелла Маккартни, – яростно шепчет Мелисса когда мы подходим. – Запомни: Стелла Маккартни!.. А-а, привет! – восклицает она, завидев нас с Беном. – Все-таки решились?
– Да. А вы готовы с нами сразиться? – Бен лукаво улыбается.
– Это же просто развлечение! – отзывается Мелисса довольно-таки агрессивным тоном. – Не так ли, Мэтт?
Я машинально поворачиваюсь к Мэтту и вдруг замечаю, что он держит в руках толстую брошюру под названием «Шоу молодоженов. Официальный список вопросов». Неужели они специально привезли ее с собой?!
– О, эта штука оказалась у нас совершенно случайно! – спешит пояснить Мелисса, заметив, что я смотрю на брошюру. – Спрячь книжку, Мэтт. Все равно сейчас уже поздно ее читать! – добавляет она яростным шепотом. – Нужно было делать это раньше!.. О-о, добрый вечер! Вы тоже будете участвовать? Это замечательно! – приветствует она еще одну супружескую пару, которая подходит к нам. Эти двое держатся за руки и кажутся несколько озадаченными происходящим. В целом оба производят впечатление людей достаточно зрелых – их волосы уже начинают седеть, хотя они еще в достаточно хорошей форме. Одеты они в бежевые слаксы одинакового цвета и гавайские рубашки с короткими рукавами; кроме того, мужчина обут в кожаные сандалии и носки.
– Мистер и миссис Парр, вот ваши карточки участников. – Нико вручает нам таблички с надписью «Пара № 3». – А вот ваши карточки, мистер и миссис Кенилворт… – Он вручает такие же беджи Бежевым Слаксам.
– Вы тоже приехали сюда на медовый месяц? – не в силах совладать с любопытством, спрашиваю я у миссис Кенилворт, которую, как выясняется, зовут Кэрол.
– Бог с вами, нет, конечно! – Кэрол теребит тонкими пальцами воротник рубашки. – Мы выиграли эту поездку на аукционе в нашем бридж-клубе. Вообще-то, мы не большие любители путешествий, но клуб нуждался в средствах… Ну а когда мы узнали о конкурсе, то решили попробовать. Думаю, это будет забавно…
Тем временем нас приглашают на сцену-помост, перед которой уже собралась небольшая толпа зрителей в саронгах и майках, с коктейлями в руках.
– Леди и джентльмены! – Нико вооружается радиомикрофоном, и его голос разносится далеко над пляжем. – Добро пожаловать на наш Конкурс молодых пар!
Я ловлю себя на том, что происходящее мне нравится. Все совсем как в телевизоре! После представления участников нас, женщин, уводят в небольшую беседку и велят надеть наушники, которые глушат нас громкой музыкой, чтобы мы не слышали, как мужчины на сцене отвечают на задаваемые вопросы. Потом настает наша очередь. Я записываю ответы на листок и переживаю. Продолжает ли Бен держаться нашего плана и отвечать как Дирк? Что, если он испугался или что-то напутал?
Впрочем, изменить я все равно ничего не могу, поэтому к тому моменту, когда написан последний ответ, я почти успокаиваюсь.
