– Ты казнишь Фиа, – храбро заявила Ани. – Я бы
и сама скинула ее в ущелье, опозорила нас, мерзавка! Но подумай о последствиях?
Что станут судачить люди? Может начаться бунт, будут говорить: «Ив для нас не
авторитет, его маленькая шлюха вокруг пальца обвела. Разве такой человек
способен править общиной? Он не сумел даже дочери ум в голову вложить!»
– И что ты предлагаешь? – сдался на уговоры
Ив.
– Пусть сидит взаперти до родов, – заявила
Ани. – Я скажу женщинам, что Фиа наказана за непослушание, дерзит много,
хозяйством не занимается. А себя объявлю беременной, я полная, никто не
усомнится, кто родители ребенка, когда он на свет появится.
– Фиа надо наказать! – рявкнул Ив.
– Конечно, – согласилась Ани. – Отправь ее
после родов стеречь сокровищницу. Да объяви вслух: девчонка, мол, строптивая,
не почитала родителей, дерзила, а для тебя все равно: родная она дочь или
девушка из чужой семьи, Ив для своих исключений не делает. Фиа получит по
заслугам, а тебя еще больше уважать и бояться станут.
– Хорошо, – спустя некоторое время сказал Ив,
– мне нравится этот план. Но кто отец ребенка? Он не поднимет шум?
– Это Марк, – быстро ответила Ани.
– Сын Вики? – вскинул брови Ив. – Парень же в
конце августа в реке утонул.
– Верно, – подтвердила Ани, – он успел
обрюхатить Фиа в июне.
– Покойники не болтливы, – усмехнулся Ив, –
будь по-твоему.
В самом начале марта Фиа родила дочь,
названную Яки. А в середине мая Ив отвез дочь в пещеру при сокровищнице и
оставил там в полной уверенности, что бесстыдница проведет в одиночестве
оставшиеся годы своей жизни. В июне на встречу с Олегом пришла одна Муна. Она
рассказала ему о случившемся и добавила:
– Яки очень маленькая, мы не сможем с ней
пройти по горам, путь не близкий, младенец может заболеть. Придется отложить
побег на год, а то и на два.
– Мда… – протянул Олег.
И тут Муна разжала кулак.
– Видишь?
– Изумруд! – ахнул Олег. – Настоящий?
– Конечно, – кивнула Муна. – Фиа знает теперь,
где в сокровищнице лежит самое ценное. Когда мы убежим, сестра возьмет лучшее.
Очевидно, Олег любил Фиа, если через год
пришел в условное место, чтобы забрать невесту и ее ближайшую родственницу. Но
стал бы он ждать так долго, если б Муна не продемонстрировала драгоценность?
Желание обогатиться служит порой хорошей почвой для цветков любви.
– Как ты получила камень? – изумился Олег.
Муна засмеялась.
– Отец считает себя самым умным на свете, а
такого человека легко обмануть. Дорогу к сокровищнице знает только он да еще
его доверенный человек. Даже наши братья не в курсе. Но мы с Фиа обдурили Ива.
Когда сестру увезли сторожить казну, она взяла с собой голубя и, очутившись в
пещере, отпустила его, привязав к птице письмо с планом местности. Я Фиа часто
навещаю.
– В казне много ценностей? – с придыханием
спросил Олег.
– Хватит на сто жизней, – ответила Муна, – мы
отберем лучшее.
– Отведи меня к любимой, – попросил Олег.
– Опасно, – не согласилась девушка.
Как парень ни упрашивал Муну, та не показала
ему дорогу к горе, набитой сокровищами. Пришлось молодому мужчине ждать. В путь
собрались, когда Яки немного подросла.
План побега был тщательно составлен, и он
удался на все сто процентов. Фиа унесла из казны уникальные камни, Олег хорошо
знал дорогу к Насети, в городе их уже ждали документы и билеты. Небольшой отряд
должен был, не задерживаясь, сесть на поезд и уехать. И вначале все шло просто
замечательно, путь до конечного пункта занял десять дней. Олег заготовил на
дороге шалаши, где спрятал запас продуктов. Девушки, приученные к физическому
труду и лишениям, не жаловались на сложность перехода через лес и горы, маленькая
Яки иногда шла сама, но основную часть пути Олег, Фиа и Муна, сменяя друг
друга, несли малышку на закорках.
Беда случилась на самом подходе к Насети – Фиа
угодила ногой в медвежий капкан, хитроумно спрятанный в траве. Боль была такой
сильной, что девушка потеряла сознание. Очнулась она ночью, на ноге по-прежнему
висел капкан – Олег не смог разогнуть зубья и пошел в Насеть за инструментом.
Девушки ждали парня сутки, Фиа сначала плакала, потом просто стонала. А Муна
лишь бессильно рыдала, ведь она ничем не могла помочь сестре, оставалось лишь
верить в любовь и жадность Олега, который вернется к беглянкам и сокровищам. Он
пришел поздним вечером, привел мужчину с лицом, заросшим бородой, отчего тот
казался дедом-лесовиком, и принес складные брезентовые носилки. Фиа положили на
них и потащили в Насеть. Капкан, слава богу, удалось снять.
Несколько дней все четверо жили у деда,
который пытался вылечить Фиа народными средствами. Но через трое суток нога
почернела и распухла, у девушки начался бред. Олег и дед пошептались в углу, а
потом стали одевать больную.
– Куда вы хотите отправить мою сестру? –
заплакала Муна.
– В больницу, – сухо ответил дед, – здесь я ей
помочь не могу.
Муна обняла Яки и затряслась в ознобе. Мужчины
вернулись через пару часов.
– Как Фиа? – тихо спросила сестра.
Олег отвел глаза, а дед коротко сказал:
– Не жилица она, к утру помрет. А ты
собирайся, вам на поезд пора.
– Бросить Фиа? Никогда! – ответила Муна.
– Вам надо уходить, – обозлился бородач. – Фиа
все равно покойница. Я ее похороню! Ступайте!
И мы уехали…
Нина замолчала, я тоже сидела тихо.
– Врешь! – неожиданно воскликнула Елена. – Не
так дело обстояло, мне дед правду рассказал! Думаешь, я не видела, как ты на
Олега смотрела? Да только он не тебя, а меня любил, и дочь от него я родила. Он
меня несколько лет ждал! Меня, а не тебя, ты приложением к сестре шла! Не было
у тебя надежды Олега захомутать. Зачем ты сейчас из него алчного человека
делаешь, намеки отпускаешь, что он из-за денег нам помогал? Олег меня любил,
это ты настояла на быстром отъезде в другой город, шептала отцу моего ребенка:
«Фиа, считай, умерла, нам спасаться надо».
– Видно, сильные чувства Олег к тебе
испытывал, если быстро нас с Яки подхватил и на вокзал отправился, –
огрызнулась Нина.
Елена вскочила, я тоже поднялась на ноги и
сказала:
