– Как же так? Вы же их из казны украли?
– Сколько лет прошло! – Нина заплакала. – Их
сестра отбирала, потом в мешочке на груди несла. А после того, как Фиа в капкан
угодила, Олег камни забрал. Он ими распоряжался, я боялась самоцветы трогать,
поэтому и не в курсе.
– Но они точно были?
– Конечно, – прошептала Нина. – Незадолго до
смерти брат сказал: «Нинуша, давай строительство дома затеем. Хватит тебе в
избенке век коротать, а мне в городской квартире о стены биться. Оля замужем,
скоро внуки пойдут, надо большой дом ставить – кирпичный, на тысячу метров
квадратных, со всеми удобствами. Мне хочется на природе пожить». Я ему
ответила, что такой особняк немереных денег стоит. А брат успокоил: «У нас же
камушки есть, на все хватит. И дом возведем, и обставим его, и еще на тихую
старость останется».
– Походите по квартире и внимательно все
осмотрите, – приказала я, – вдруг еще что-то исчезло, приметное. Иногда на
грабителя можно выйти, когда он пытается продать краденое. Если у нас будет
список вещей, мы облегчим работу милиции.
– Навряд ли я могу помочь, – промямлила Нина,
– не так уж часто в Москву наезжала, в подробностях имущество брата и Оли не
знала.
– Все равно побродите по комнатам, – велела я,
– вдруг что-то припомните.
– Ладно, – пообещала Нина.
Глава 26
В небольшом кафе мне на завтрак принесли
чудесные оладушки с яблоками и большую чашку отлично сваренного кофе с молоком.
Я воткнула в кофе соломинку и осторожно, стараясь не обжечься, стала пить.
Одновременно размышляла. Значит, в дом к Ольге влез грабитель, который знал,
что в скромной семье хранятся драгоценные камни. Олег был очень осторожен. Оля
не знала правды о монгутах. Нина в детстве выдала девочке «охотничий» вариант
истории, в котором не было ни жестокого Ива, ни наивной Фиа, родившей девочку
вне брака, ни медвежьего капкана, ни деревни Пауково, а существовала лишь
сказочная страна, где Оля родилась принцессой. Отец тоже ни словом не
обмолвился дочери об общине монгутов, придумал версию о собственных родителях,
оставивших ему наследство. Наверное, Олег предупредил девушку о необходимости
сохранять тайну, не болтать на каждом углу о богатстве. Весь вопрос в том,
послушалась ли его дочь? Ольга ведь очень хотела вырваться из-под опеки
отца-деспота.
Я затормозила у светофора и уставилась в
боковое окно. Может, я слишком усложняю ситуацию? Вдруг дело обстояло самым
простым образом? Ольга привезла Евгения и заснула. Вероятно, она забыла
запереть дверь, и в квартиру проник вор. Есть преступники, которые специализируются
на ночных кражах в квартирах, где мирно спят хозяева. Домушник на «кошачьих
лапах» обошел комнаты, нашел тайник, обчистил его, прихватил до кучи норковую
шубу, не побрезговал сапогами и решил заглянуть в спальню. Не успел он сделать
пару шагов, как проснулась Оля. Возможно, она закричала. И что оставалось
делать негодяю? Он схватил палку для раздвигания занавесок и забил бедняжку
насмерть. Потом испугался, но сообразил, что пьяный Евгений – самый подходящий
вариант, чтобы свалить на него вину за происшествие.
Сзади гудели, я отпустила педаль тормоза.
Неплохая версия, но есть в ней маленькие нестыковочки. Зачем бандиту,
захапавшему уникальные камни, шуба и сапоги? Насколько я знаю, человек,
охотящийся за «ювелиркой», не станет заниматься банальными шмотками, они вне
сферы его профессиональных интересов. Ладно, пусть вор захотел сделать подарок
жене, вот и позарился на манто и обувь. Дорогой одежды в Москве полно, каждая
вторая девушка гордо метет пол в метро подолом норкового манто, нет никакого
риска, что доху опознает истинная хозяйка. Значит, все же случайный уголовник?
Я подъехала к большому торговому центру и
стала медленно спускаться на подземную парковку. Есть один необъяснимый пока
для меня момент. Ольгу убили, сильно стукнув палкой по голове. И, по мнению
эксперта, женщина не стояла, не сидела, а лежала в постели, причем скорей всего
крепко спала в тот момент, когда на нее обрушился страшный удар. Значит, версия
о том, что Ольга подняла шум, отпадает. И зачем тогда убивать хозяйку?
Вор практически никогда не идет на «мокрое
дело», более того, он всеми силами постарается избежать насилия. Почему? Не
захочет сидеть по «убойной» статье. И потом, убийца – это особый характер, не
всякий преступник, даже если он домушник, психологически готов лишить жизни
другого человека. Если же вспомнить, как погибла Оля, то становится ясно:
человеком, напавшим на нее, руководили бурные эмоции. Не было никакой
необходимости многократно опускать палку на лицо жертвы, женщина умерла сразу –
ей проломили череп. Киллер-профессионал не станет так себя вести, он спокойно
уничтожает объект и уходит, никаких чувств к жертве у него нет, убивать для
киллера – работа. А Олю били с яростью, это говорит о том, что преступник ее
ненавидел. И какой вывод следует из всего вышеизложенного? Я вылезла из машины
и направилась к лифтам.
Вывод следует один.
Мою тезку убрал не наемный убийца. И не
случайный грабитель. А человек, великолепно знавший и ненавидевший Тараканову.
Желание уничтожить Олю вспыхнуло в нем стихийно, вероятно, во время неожиданной
встречи в ресторане. Если вспомнить о заказанной там песне, то на Олю скорее
всего напала ревнивая женщина, супруга одного из ее любовников. Дело за малым:
отыскать этого мужчину.
Я уверенным шагом вышла из подъемника и поторопилась
в сторону двери с надписью «Служебный вход». Хм, отличная версия. Есть и мотив
– ненависть. Вот только каким образом убийца узнала о драгоценных камнях и
тайнике?
Коридор закончился, я уперлась в дверь и
постучала.
– Войдите, – крикнули изнутри.
Я потянула за круглую бомбошку, перед глазами
возник небольшой кабинет, весь заставленный горшками с разнообразными
растениями.
– Вы ко мне? – спросила полная женщина в
ярко-синем платье.
– Охранник у входа сказал, что главный
менеджер по персоналу сидит в девятнадцатой комнате, – смиренно ответила я.
– Вы по объявлению? – вмиг посуровела тетка. –
Тогда вам нужно взять анкету в десятом кабинете, аккуратно заполнить ее, а
потом направиться…
– Я ищу Валентину Николаевну, – перебила я
начальницу.
– Вы ее нашли, – отрезала кадровичка.
– Я следователь и занимаюсь убийством вашей
сотрудницы, Виолы Таракановой. Правда, она предпочитала, чтобы к ней обращались
по имени Оля.
– Подобный конец Таракановой меня не удивляет,
– кивнула Валентина Николаевна, – полагаю, её лишил жизни любовник?
– Эта версия пока не подтверждается, – быстро
сказала я.
