Книга 1974: Сезон в аду, страница 55. Автор книги Дэвид Пис

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «1974: Сезон в аду»

Cтраница 55

Уильям Шоу, брат еще более знаменитого Роберта.

Роберт Шоу, министр внутренних дел, о котором многие говорили, как о Наиболее Вероятном Преемнике.

Советник Шоу, Наиболее Вероятный Членосос.

Черт.

Советник Шоу — третий персонаж истории Барри?

Доусонгейт.

— Барри знал? — спросил я.

— Ага. Но ему, скажем так, не хватало инструментов.

— Вы хотите, чтобы я шантажировал Шоу этими снимками?

— Я не имел в виду шантаж.

— А что вы имели в виду?

— Убеждение.

— И в чем же его следует убедить?

— Советника Шоу следует убедить в необходимости излить душу по части своих общественных грехов. При этом он должен быть уверен, что подобная исповедь является условием неприкосновенности его частной жизни.

— Зачем?

— Тогда Великий Британский Народ получит ту правду, которую он заслуживает.

— И?

— И мы, — ухмыльнулся Бокс. — Мы получим то, что нам нужно.

— Нет.

— Ну, тогда вы — не тот, за кого я вас принимал.

Я посмотрел на черно-белые фотографии, лежавшие на белой скатерти.

— И за кого же вы меня принимали? — спросил я.

— За смелого человека.

— Вы считаете, что это — смело? — спросил я, отодвигая фотографии серой правой рукой.

— В наши времена — да.

Я достал сигарету из своей пачки — Пол протянул мне огонь.

— Он ведь не женат? — спросил я.

— Да какая разница? — улыбнулся Бокс.

Официант вернулся с пустым подносом.

— Мороженого не желаете, мистер Бокс?

Бокс махнул сигарой в мою сторону:

— Только одну порцию для моего друга.

— Очень хорошо, мистер Бокс. — Официант составил грязные тарелки и бокалы на серебряный поднос, оставив на столе лишь пепельницу и три фотографии.

Дерек Бокс затушил сигару в пепельнице и наклонился через стол.

— Эта страна находится в состоянии войны, мистер Данфорд. Правительство и профсоюзы, левые и правые, бедные и богатые. Плюс ко всему: паки, австралийцы, черномазые, пидоры, извращенцы и даже эти чертовы бабы. Все они ищут наживы. И скоро для нормального белого труженика ничего не останется.

— Это вы о себе?

Дерек Бокс встал.

— Победителей не судят.

Официант принес мороженое в серебряной пиале. Пол помог Дереку Боксу надеть кашемировое пальто.

— Завтра в обед на втором этаже в «Стрэффорд Армс». — Он сильно сжал мое плечо и вышел.

Я сидел среди черно-белых фотографий и пялился на стоявшее передо мной мороженое.

— Приятного аппетита! — крикнул Дерек Бокс уже с порога.

Я пялился на члены и яйца, на руки и языки, на слюни и сперму.

Я отодвинул мороженое в сторону.


Одна монета, чтобы позвонить с Хэнгинг Хитон. Запах карри на телефонной трубке.

Никого нет дома.

Я вышел на улицу, пукнув по дороге.


Однорукий водитель едет в Фитцвильям, в машине тихо работает радио:

Майкл Джон Мышкин — главный герой местных двухчасовых новостей, рождественское перемирие с ИРА — солирует в национальных.

Я бросил взгляд на конверт, лежавший на пассажирском сиденье, и съехал на обочину.

Через две минуты однорукий водитель снова в пути, желтый конверт с грехами советника Уильяма Шоу спрятан под пассажирским сиденьем.

Я глянул в зеркало заднего обзора.

Почти стемнело, а еще нет трех.


Снова на Ньюстед-Вью.

Снова пони, собаки, ржавчина и целлофановые пакеты.

Я медленно поехал по темной улице.

В доме номер 69 мерцал телевизор.

Я припарковался у останков дома номер 54.

Свора уже побывала на террасе, попировала и повоевала, оставив три черных глаза на месте окон.

На фасаде, над окном белой растекающейся краской было написано: Повесить извращенца и «Лидс юнайтед».

Покореженная, с дырой по центру коричневая входная дверь лежала на крохотном газоне среди горы изрубленных горелых остатков мебели, рядом всякое барахло.

Две собаки гонялись за своими хвостами, выбегали и вбегали в жилище семьи Мышкиных.

Я осторожно пошел по садовой дорожке, переступая через обезглавленные торшеры и распоротые подушки, нервно проскользнул мимо собаки, боровшейся с гигантской плюшевой пандой, и вошел через разбитый в щепки дверной проем.

Запах дыма и звук льющейся воды.

В центре разгромленной гостинной, в море битого стекла стояло железное помойное ведро. В комнате не было ни телевизора, ни магнитофона, только пустые места, где они когда-то стояли, и согнутая пополам искусственная новогодняя елка. Ни подарков, ни открыток.

Я переступил через кучу человеческого дерьма, лежавшую на нижней ступеньке, и поднялся по пропитанной водой лестнице на второй этаж.

Все краны в ванной были открыты на полную мощность, вода лилась через край.

Туалет и раковина были разбиты вдребезги, вода залила голубой коврик. По наружной стороне ванны стекало жидкое желтое говно, над ним красной краской было выведено: NF [26] .

Я закрутил краны и закатал левый рукав перевязанной рукой. Сунув левую руку в ледяную коричневую воду, я попытался нащупать затычку. Рука моя коснулась какого-то твердого предмета, лежавшего на дне ванны.

На дне что-то было.

Моя здоровая рука замерла, потом я быстро вытащил ее вместе с затычкой.

Я стоял, глядя на уходившую воду, вытирая руку об штаны. Из-под бурой воды, смешанной с дерьмом, проступали очертания темного предмета.

Я сунул обе кисти себе под мышки и прищурился.

На дне ванны лежала синяя кожаная спортивная сумка фирмы «Слейзенгер».

Она лежала на боку. Молния была закрыта.

Черт с ней, оставь ее, ты не хочешь знать, что там внутри.

Во рту у меня пересохло, я сел на корточки и одним движением перевернул сумку молнией вверх.

Сумка была тяжелой.

Остатки воды вытекли из ванны, оставив в ней дерьмовый осадок, щеточку для ногтей и синюю кожаную сумку.

Черт с ней, оставь ее, ты не хочешь знать, что там внутри.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация